— Вряд ли он успел крепко заснуть. Полчаса назад его здесь еще не было. Мужик, — зовет Вяземский и предпринимает попытку потрясти эту тушу. — Эй, Назар, проснись.

Мужчина резко вздрагивает, но не открывая глаз, пару раз не особо грозно повторяет “убью, тварь” и тут же снова погружается в сон.

— Надо звонить в полицию, — вздыхает он. — Сами мы его отсюда не оттащим.

— Не приедут они, — осторожно открывается соседняя дверь и на пороге появляется старушка с поджатыми губами. — Он уже не первый раз сюда за этой прошмандовкой притащился.

— И что? Он вот так всю ночь под дверью будет спать?

— Ну, может чуть раньше проспится, — пожимает она плечами. — Он не буйный, вы не подумайте. Просто совсем его эта… довела.

— Так нечего к ней таскаться, раз довела! — Возмущаюсь я. Сейчас, в присутствии Демида и соседки я тоже осмелела и уже поднявшись к своей двери, аккуратно трогаю ногой огромную тушу.

— Так они по очереди друг к другу, — огрызается бабулька. — Только этот ее большой начальник за порог, она сразу к мужу бежит. А потом снова сюда…

— Это все, конечно, весело и интересно, но как мне теперь в квартиру попасть? — угрюмо спрашиваю то ли у нее, то ли у самого мироздания. — Ты его сможешь оттащить от двери?

— Я? — таращит на меня глаза Демид.

— Ну не она же, — киваю на соседку.

— Да запросто, — вдруг как-то легко соглашается он. — Надо будет только телефон отключить, чтобы ни ты, ни Антонина мне утром не смогли дозвониться, когда он снова займет стратегическую позицию у этой двери.

— Да он скорее всего уйдет до утра, — как-то неуверенно обещает бабуля. — Если, конечно, не сильно перебрал. Один раз почти двое суток тут валялся. Но это Степаныч, козлина, ему пойло носил. Его-то потом Егоровна сама затащила в квартиру, а Назарчика-то поди дотащи. Да и некому… никто о нем не позаботится.

Она вздыхает с такой жалостью, что так и хочется предложить ей усыновить мужика и затаскивать в свою квартиру хоть каждый вечер, но вместо этого я протягиваю свои пакеты Вяземскому и командую:

— Ладно уж, веди в свои хоромы.

— Чего это? — удивляется он. — Эээ… ты куда?

— Сначала я все-таки попытаюсь вызвать полицию, а затем поищу гостиницу. Не в подъезде же мне торчать все это время.

Демид протяжно вздыхает, но все-таки следует за мной и открывает дверь своих апартаментов. Даже на кухню приглашает и наливает чай, пока я объясняю доблестным стражам порядка свою проблему. Девушка на том конце невидимого провода, кажется, ничуть не удивляется присутствию Назара в нашем подъезде, но честно говорит, что свободных сотрудников сейчас нет и неизвестно когда будут. Отбив звонок, я открываю сайт местной гостиницы и уныло смотрю на фотографии. Антонина вчера не соврала. Номера, действительно, видели ремонт еще при Хрущеве… Но не в подъезде же мне ночевать.

Интересно, мне удастся незаметно стащить у Вяземского ключи от машины? Как-то нечестно получается, что кому-то досталась и квартира и машина, а кому-то паршивая гостиница и такси. Пытаюсь вспомнить не видела ли я брелок в прихожей, когда понимаю одну деталь:

— Погоди-ка! Почему твоя прихожая в два раза больше моей? Разве они не должны быть одинаковыми? Квартиры же друг над другом расположены.

— В этом доме двушки и однушки в шахматном порядке, — пожимает он плечами.

— Двушки? — глупо переспрашиваю, решив не вдаваться в странности архитектуры. — То есть, у тебя две комнаты?

— Ты сама выбрала квартиру на третьем этаже, — самодовольно улыбается он.

— Но я же не знала, что… Ладно, — решаю сменить тактику и мило улыбаюсь. — Ты прав, я сама выбрала ту квартиру. Так где ты говоришь, у тебя спальня?