- Да, ты явно уже не та милая девочка, кем я тебя помню, - произносит он и все-таки убирает руку от щеки.

Вижу даже сквозь щетину, как наливается красным моя пятерня на его щеке. Рука у меня тяжелая.

Отодвигаюсь от него и отворачиваюсь в очередной раз к окну.

Что-то у нас с ним совсем не клеится. Он привык, что ему все дается легко, либо за деньги. Понимаю, что детство было тяжелым, отдаю отчет, что и взросление у него было не легче, но откуда тогда такая самоуверенность? Неужели отвык от отказов? Или когда добрался до власти, забыл какого это быть внизу?

Внутри бурлил такой спектр эмоций, что я даже не могла разобрать: я больше злюсь или мне все-таки нравится его упрямство? Конечно, начни он вести себя, как размазня и растекаться передо мной лужицей, наверное, вызвало бы рвотные позывы.

Я вдруг осознала, что ему все-таки удалось вовлечь меня в свою игру. Только вот для меня это совсем не игра. Это моя жизнь и чувства, на которых он уже однажды порвал все струны…

- Мы поедем? - поворачиваюсь к нему.

С такими темпами, мы не то что утром не приедем, мы и к новому году не успеем.

Влад молча заводит машину и трогается с места. Снова едем в полном молчании.

Через несколько часов, когда въезжаем в город и до моего дома остается километров 30, Влад останавливается у цветочной лавки и выходит из машины. Меня с собой не завет.

Смотрю на его удаляющуюся фигуру и думаю: «Всю ночь за рулем, а выглядит отдохнувшим и собранным. Он случаем не вампир?».

Через некоторое время возвращается с двумя букетами цветов и какими-то пакетами. Кладет все это на заднее сиденье и возвращается за руль.

«Ну, хорошо, что веник не мне».

Не разговариваем вплоть до того момента пока я не понимаю, что мы уже рядом, но когда заезжаем на мою улицу, спрашиваю:

- Влад, я бы не хотела, чтобы к дому подъезжала вся колонна машин с твоей охраной. Твоя машина и так здесь будет обсуждаться еще полгода. Мы не в городе.

- Хорошо, - лишь отвечает он, но при этом больше ничего не делает. Не звонит Виктору, не набирает смс.

Понимаю, что он отослал их раньше. Видимо, ребята остановились где-то в городе.

Обычно, когда я подъезжаю к дому, звоню маме за несколько минут, но сейчас не могу. Я вообще не сказала им, что опоздала на поезд, поэтому ждут меня только к 3, а сейчас около 12.

Я выхожу из машины первая, Влад следом. Открывает багажник, достает мой огромный чемодан. Краем глаза замечаю, как в домах напротив соседи вылезли посмотреть, кто же это подъехал.

Ну все, бабулю теперь доймут. Мама то не больно любит сплетничать и нашу жизнь обсуждать. Хотя и бабуля у меня не лавочный сплетник.

Хватаюсь за чемодан.

- Кир, посмотри на меня, - просит Влад, - ты же ни слова не произнесла в дороге.

Поднимаю. С неба падают крупные хлопья снега, оседая и путаясь в его волосах. Пляшут на ресницах и тают, касаясь прекрасных губ. Это один из тех моментов, который спустя многие годы не сотрется из памяти. Влад проходится пятерней по волосам, и они тут же намокают. Стряхивает капли с руки и кладет ее поверх моей.

- Если ты думаешь, что твоя пощёчина напугала меня, то ошибаешься и плохо меня знаешь.

- Я тебя вообще не знаю.

- Тогда дай мне возможность рассказать о себе, показать мой мир и просто быть рядом. Я больше никогда не обижу тебя.

- А больше и не надо.

- Кир, не кусайся, пожалуйста, - зрачки Влада сузились до спичечной головки, поэтому кажется, что все пространство занимает серая радужка. У основания они темно-серые, а ближе к зрачку в мелкую черную точку. Это так необычно смотрится. Раньше я такого не замечала.