— Боже мой, — выдыхаю со стоном, когда по влажным лепесткам проводит головка члена.

Мне кажется, что внутри меня вспыхнул самый настоящий пожар. Моя кровь превратилась в расплавленное жидкое золото, несётся по крови.

— Сладкая блять.

Резкий рывок и горячий толстый член заполняет меня, распирает стенки лона, заставляя закричать, вытянуть руки вперёд, в попытке хоть за что-то уцепиться.

— Да, девочка. Да. Сука.

Мои мечущиеся руки перехватывают сильные ладони. Переплетают наши пальцы вместе. Алексей на некоторое время замирает. Его плоть распирает меня изнутри, заставляет превращаться в пепел в его руках.

Я поворачиваю немного голову и, не имея больше сил держать в себе чувства, приоткрытым ртом прижимаюсь к смуглой руке Алексея. Провожу языком. Собираю вкус его кожи.

И это прикосновение становится спусковым крючком. Мужчина практически покидает меня, а следом вонзается вновь. Двигается быстро, безжалостно вонзается в меня вновь и вновь. В этой позе он входит в меня слишком глубоко. Его мошонка вновь и вновь соприкасается с моим клитором.

Мне хватает всего несколько минут, чтобы я тихо вскрикнула и затряслась. Колени разъехались, и я без сил опустилась на кушетку.

Сквозь вату в ушах я слышу его мужественный и тихий стон. А следом ягодицы обжигает. Мужчина размазывает семя по коже, будто втирает в меня свой запах. А следом опускается сверху, придавливает весом своего огромного, горячего тела.

Мне тяжело, но я не хочу шевелиться. Запах тела этого мужчины окутывает меня с ног до головы, как и его жар.

Из моих глаз начинают катиться слёзы. От отчаяния. От понимания, что я влюбилась в него. Быстро. Слишком быстро влюбилась. Уже растворилась в нём. И эти чувства губительны. Я знаю об этом.

Я чувствую, как мужчина отталкивается руками от кушетки и встаёт. Я подтягиваю колени к груди и зажмуриваю глаза. Слышу, как он одевается. И чувствую, что он меня использовал.

Ягодиц касается что-то влажное. Я вздрагиваю. Завожу руку назад, перехватываю запястье мужчины и отталкиваю его. Сейчас его прикосновения невыносимы. Соскальзываю с кушетки, встаю к нему спиной. Поправляю нижнее бельё, стаскиваю с себя разорванные колготки, кидаю их в мусорное ведро. Не глядя на Алексея, торопливым шагом иду в сторону двери. Но разве этот мужчина хоть раз позволил мне делать то, что я хочу? На мои намерения ему всегда наплевать.

Его пальцы смыкаются на моём локте.

— Пустите, — я хочу, чтобы голос звучал уверенно, но он срывается на жалкий писк.

Выдаёт моё состояние. Мои слёзы.

— Что такое, девочка? — он резко разворачивает меня к себе лицом.

Обхватывает пальцами подбородок и смотрит ледяным взглядом в лицо. Зрачки в серых глазах резко сужаются. Он поджимает губы и проводит пальцем по моим распухшим от поцелуев и слёз губам.

— Какого чёрта ты ноешь? — спрашивает грубо, смотря в мои покрасневшие глаза.

— Вы добились своего, Алексей. Взяли меня, — я со злостью дёргаю головой и ухожу от его прикосновений. — Мне нужно работать. Уберите от меня, пожалуйста, руки.

— Что блять за показательное выступление, Вероника? Что в твоей голове? — рычит, роняет руки мне на плечи и встряхивает.

— Алексей, Вы перешли все дозволенные границы. Вы не можете всё решать за меня. Вы не можете так бесцеремонно врываться в мою жизнь и бить людей, которые Вам не понравились. И Вы не можете… так брать меня.

— Ты текла! Ты сама хотела, чтобы я тебя трахнул, девочка. Не нужно винить меня во всём. А свою женщину я буду защищать, Вероника.

— Я не Ваша женщина, Алексей. И Вашей я не стану, — срывающимся голосом говорю я.