Тут я слышу тихий голос. По-видимому, хозяин кабинета. Он сидит в кресле, развернувшись ко мне спиной, и разговариваетл по телефону.

Так, вспомним, зачем я сюда пришла. Я по-деловому осматриваю кабинет. Шторы немым укором еще висят на окнах. Снять что ли их некому? Надеюсь, это ну будет моим следующим поручением.

Всего четыре окна, но каких! И все разного размера! Привет, архитекторам! Эх, начнем. Я разуваюсь, ну, не пачкать же подоконники.

Я легко влезаю на первое окно. После фонарного столба и дерева окно оказывается просто легкой разминкой. Готово!

Второе окно. С ним я тоже справляюсь быстро. И тихо, как и предупреждала секретарь. Ни одного лишнего звука.

С третьим окном приходится повозиться. Какой-то мудак придумал сделать его не квадратным или прямоугольным, а в виде знака бесконечности. Пока думаю, как же его лучше измерить и как к нему подступиться, подслушиваю разговор «барина».

– Ну, ты же сама не захотела ехать.... Нет, я не могу… Не знаю....Не уверен…

Господи, да что там за неуверенный в себе тип сидит? Одни отрицания. А говорит, похоже, с женщиной.

Так, ладно, кое-как приноравливаюсь и измеряю эту бесконечность. Хозяин кабинета прощается по телефону. Разговор, я так поняла, закончился.

Отлично, мне тоже остается последнее окно. Я по привычке залезаю на подоконник, вытягиваю рулетку и тянусь к верху окна, затем наклоняюсь и измеряю высоту окна. Приготавливаюсь измерить его ширину и, когда уже набитой рукой приставляю конец рулетки с одного бока окна, поднимаю глаза и… чуть не падаю на пол, потеряв равновесие.

Передо мной стоит тот самый извращенец из парка.

– Ой, мать твою, – только и могу произнести я и, уцепившись за штору, так и повисаю на ней.

Настроение просто паршивое. Эта девчонка не только обвела меня вокруг пальца, как какого-то юнца, но еще и «подарочек» мне оставила. Пришлось срочно звонить Ольге (это моя домработница) и просить ее позаботиться о котенке. Ну, не оставлять же его в парке на съедение собакам. Последняя защитница его опрокинула точно так же, как и меня.

Ну, с ней-то я разберусь. Похоже, она живет где-то неподалеку, раз бегает по утрам в этом парке. К тому же мне удалось хорошенько ее рассмотреть. Так что, теперь найти ее – дело техники и нашей службы безопасности.

И я этим непременно займусь, как только вникну в дела. А, вот, и мой новый кабинет.

– Твою мать, – только и могу произнести я, открывая дверь в свой новый кабинет. А потом просто теряю дар речи. И не от красоты, а от ужаса. На окнах висят коричневые шторы. Бархатные.

– Лена! – кричу секретарю.

– Да, Кирилл Константинович, – тут же появляется она в дверях.

Я не буду спрашивать, чей вкус и настроение отражает это коричневое убожество. Не хочу начинать свою трудовую деятельность с разборок.

– Лена, – уже спокойнее говорю я, – попроси, пожалуйста, снять эти шторы и заказать жалюзи. И сделать это сегодня.

– Хорошо, Кирилл Константинович.

Не считая этого недоразумения в виде безвкусных штор, кабинет мне очень нравится. Сейчас еще повесят жалюзи и будет совсем хорошо. Сажусь в кресло и тут раздается телефонный звонок. Смотрю на экран. Лариса! В такой час? У них же там уже ночь. Что-то случилось? Или не спится без меня?

Отвечаю. И понимаю, что Лариса, так скажем, слегка не трезвая. Она начинает обвинять меня в том, что я бросил ее одну на чужбине. Что она здесь совсем одна и что у нее не было секса со дня нашего прощания.

Ну, в этом я с ней солидарен и сегодня вечером как раз собираюсь изменить эту ситуацию. Но об этом, конечно же, умалчиваю.