К тому же официальный заповедник – это и территория, у которой есть охрана, директор, администрация, так просто не придешь и не снимешь. Это я пишу сквозь призму своего романтизма, вы сами говорили, что надо превращать воду в вино, а не наоборот, но заповедник как организация и структура, которой, если делать фильм, не минуешь, весьма мрачна.

Еще я вам просто скажу, Марин, да вы это и так знаете, что я могу почувствовать себя тревожно. Когда – не знаю. И тогда уже все непредсказуемо и одно к одному…

28 февраля

Москва

Марина – Юле

Чувствовать себя тревожно, Юлька, нам совсем незачем. Куда лучше – чистым и необъятным простором, по которому плывет себе облако тревоги, но кого это волнует? Как учит нас преподобный Джалал ад-дин Руми:

Однажды во время медитации я услышал шум, будто между собой дерутся два буйвола. Однако поблизости не было никаких буйволов. А просто рядом со мной боролись два муравья. Как только я их увидел, шум утих.

Преподобный Шэн-янь

Ночь с 28 февраля на 1 марта

Юля – Марине,

лыжнице и фигуристке, накануне прощания с зимой

Как я понимаю, вы обычно катаетесь на катке в Сокольниках или Парке культуры, и Седов бежит рядом по колдобинам?

А теперь – представьте: искрящийся и звенящий на солнце Маленец с чистым льдом или припорошенный хорошим крупяным снегом. Иногда лунки, но они «зарастают» быстро. Лунок мало. Над лунками разложены еловые ветки, они прикрывают и обозначают жерлицы, поставленные на щук.

На берегу – красивейший куст калины, можно подъехать и поесть. Калина сладкая (все после мороза). Небо синее, бирюзовое и высокое. Освещены солнцем сосны. Иногда две-три вороны в небе, и вы – одна. На огромном и чистом льду на озере (над этим озером в августе барражируют аисты, тренируя свое потомство к перелету).

Главное, переступить закраинку – непосредственно лед у берега. Он иногда трещал, оседал, когда мы ходили. И в детстве Алексей иногда вот именно в этих местах проваливался плашмя. Там неглубоко, но холодно.

По льду Маленца ходил Пушкин. А по льду Петровского озера раньше так вообще – подводы с конями. А вы знаете, что по Сороти до войны ходили пассажирские катерки? Было очень большое движение.

Так что представим картину: бежит кругами Седов, идет Пушкин, и Марина между луночек и лисьих троп на коньках (лисы подбегают смотреть, не оставит ли какой рыболов хлебушек).

Я действительно на льду Маленца о вас подумала. На этом я вас больше попустительски не отвлекаю. Все.

5 марта

Переделкино

Марина – Юле

Я в Переделкине, туман, лес, лыжи под дождем!

11 марта

Бугрово

Юля – Марине

Марина, пью по утрам березовый сок.

«Сок берешь? – все спрашивал меня Алексей. – А есть у тебя знакомая береза?» Ведь здесь у каждого старожила своя береза. А у меня березы знакомой не было, мне посоветовал ее Алексей и дал лоток, сделанный из колышка от палатки, для сбора сока.

Я прихожу за соком утром, а мороз! «У Барсика с мороза усы объиневши», – так мне говорила Аля. Посмотришь – правда: трава вся в инее, травинки – как разбросанные усы…

За ночь набирается бутылка сока, а Алексей: «Это что! Мы за ночь и ведро набирали!»

Земля, Марин, под моей березой спрессована из сухого мха и прошлогоднего чабреца, и догадаться, где идет сок, просто – по лимонницам…

В одно из утр, когда я пришла за соком, сок замерз. Береза, бутылка – все в сосульках. Сосульки свешивались, «текли» по стволу, просвечивало сквозь них солнце. Трудно было поверить, что это сок. Я его отламывала и складывала. Потом он таял.