- Бегает.

- И быстро бегает?

- Как всегда.

- Нет, ты точно, язва. Я пытаюсь отвлечь тебя разговорами от вывиха, а ты хамишь. Это обычный твой стиль общения?

Если бы на улице было светло, то он мог бы заметить, как мои глаза округлились от возмущения. Я считала себя воспитанной молодой девушкой. Между прочим, читала классику и почти ежедневно смотрела новости, а также интересовалась политикой, спортом и искусством. Мой кругозор меня полностью устраивал. И… и… и меня никто не мог упрекнуть в невоспитанности! Я даже матом не ругалась и не курила.

Вот.

- У меня срабатывает инстинкт самозащиты, – я рьяно бросилась защищать свою честь.

- И как это понять?

- Очень просто. Как только мы с тобой познакомились, ты только и делаешь, что подтруниваешь надо мной. Я ещё удивляюсь, что ты остановил машину, когда увидел, что я валяюсь в снегу!

Мне показалось или он на самом деле с трудом сдерживал смех?

- Хочешь знать правду?

- Давай.

- Если бы я знал, что это ты, я бы проехал мимо.

Я открыла рот, чтобы возмутиться и прочитать лекцию о необходимости взаимопомощи в нашем жестоком мире, но не нашлась, с чего начать.

- Ооо… - простонала я. Это единственное, на что оказалось способной на тот момент.

- Нога?

- Нет, ущемленное самолюбие.

Максим искренне рассмеялся, а у меня возникло жгучее желание огреть его по голове чем-нибудь тяжеленьким. Как вариант, можно использовать банку с вареньем. Но в последний момент разум возобладал над злобным порывом. Как-никак, мне не стоило забывать, что мой обидчик управлял автомобилем.

- Откуда ж ты такая свалилась на мою голову?

- Ты сам меня подобрал на дороге.

Я пошевелила ногой и снова почувствовала острую боль. Вот невезение. Мне как раз только вывиха для полного комплекта не хватало.

«Мазда» плавно остановилась перед моим домом, и Максим в пол-оборота повернулся ко мне.

- До квартиры самостоятельно сможешь дойти?

Моё задетое воображение сразу же нарисовало картину, как он помогает мне выбраться из машины и дальше несет на руках к подъезду. Как наши любопытные кумушки-соседки высовываются из своих квартирок-норок и с разинутыми ртами наблюдают за нами, провожая Максима восхищенным, а меня завистливым взглядом.

Картинка получилась яркой, красочной, и до неприличия заманчивой.

Чтобы избавиться от наваждения, я помотала головой. Чур-чур меня! Хорош фантазировать.

- Смогу, - я кое-как выбралась из машины.

- Уверена, что моя помощь больше не нужна?

Уверена-уверена, ещё как уверена! А ещё я уверена, что никогда больше в жизни не хочу тебя видеть. Мне хватило и двух встреч. От таких самодовольных красавчиков я предпочитала держаться подальше.

- Я справлюсь сама. Спасибо, что не бросил на дороге.

Он снова рассмеялся, и уже отъезжая крикнул:

- Малолетка, надеюсь, ты нечасто будешь мне попадаться на глаза!

Хорошо, что на улице было темно, и он не увидел, как я показала ему вслед язык. Ребячество, зато душу отвела.

Кое-как допрыгала до лифта, и с облегчение вздохнула, когда оказалась в квартире. Родительница задерживалась, но меня это не удивило. Значит, сегодня я снова дежурю по кухне. Есть хотелось ужасно.

Сев на пуфик около двери, подергала ногой, помассировала её. Боль уже была не такой сильной. Значит, не вывих, что обнадеживало. Ничего, на мне все болячки, как на собаке заживают. Утром буду, как новенькая.

Сполоснув руки, припрыгала к себе и, плюхнувшись на кровать, набрала смс: «Я теперь тоже болею. Шла от тебя, упала. Перелом. Гипс». И выбрала адресатом Илью. Вот так-то, получи фашист гранату. Пусть тебе будет стыдно.