– Я с удовольствием присяду, – тут же активизируется Дина. – Алан, а мы ведь говорили о моем портрете. Я с удовольствием стану вашей натурщицей!
Мне все же позволяют сесть сзади. Включаю наушники и пытаюсь абстрагироваться от внешнего мира. Хотя то и дело ловлю многообещающий взгляд Алана.
Мы высаживаем Дину, которая без умолку трындит о том, что поймала Алана на слове, и наконец-то едем к моему дому. Молча, что, конечно же, меня очень радует.
Вот она, моя пятиэтажка. Когда машина останавливается у подъезда, я быстро берусь за ручку двери и выхожу, и при этом, не глядя, бросаю:
– Спасибо, дальше я сама.
Но даже не успеваю ничего сделать, как сильные руки разворачивают меня обратно и впечатывают меня в капот машины.
– Не так быстро, Котенок, – доносится хриплое, и сильное тело прижимает меня теснее.
– Эй, – хочу возмутиться, но мне просто не дают, фиксируя мои руки сзади. Вторая рука ложится на мою шею, притягивая к себе.
– Больше никакой беготни! – и тут жадные губы сминают мои.
Глава 9
Его поцелуй – это очень яркая смесь жесткости и нежности. Он то кусает, то зализывает место укуса. Нежность и боль – это явно про этого мужчину. Мое тело покрывается мурашками. Алан не дает мне ничего больше сделать, только его поцелуй. Даже сопротивляться не могу, словно кукла в его руках. Когда кислорода совсем не хватает, он отстраняется от меня. Мы тяжело дышим. Я смотрю на его пиджак, на равномерный загар на шее… но только не на него. Мне нечего сказать. Словно разом забыла буквы. Губы горят и распухли.
– Котенок, это был твой первый поцелуй? – наконец-то произносит мужчина.
И теперь я еще и краснею. Как он узнал? Да, я слишком отстала от жизни, до такой степени, что поцелуй получаю только сейчас. Как же мне стыдно, особенно перед ним. Нет, он не должен знать, что он был первым!
– Нет! – ко мне наконец-то возвращается дар речи. – И вообще, вы не должны были так делать! Слышите! Нас мог кто-то увидеть!
– Ты врушка, Котенок, – усмехается он, пропуская мимо ушей то, что нас могли увидеть. – Но мне приятно, что я был первым, так будет всегда…
Понимаю, что сейчас мне лучше уйти.
– Уже поздно, Котенок, я обещал твой сестре, что довезу тебя до дома в целости и сохранности. Думаю, я это сделал, – на его губах все та же улыбка. – Но если ты хочешь, то мы можем продолжить и попрактиковаться в поцелуях.
– Нет! – почти кричу я и быстро отбегаю от него. – Спасибо, Алан Рудольфович.
И больше ничего не говоря, быстро иду к подъезду. Но слышу доносящиеся мне вслед слова:
– Котенок, надеюсь, ты поняла меня насчет твоего друга, и кого-либо еще…
Поняла ли я? Алан сделал все, чтобы объяснить это. Так что тело до сих пор горит. Никогда не испытывала такого. Почему я так реагировала на этого мужчину? Возможно, потому, что он тот, кто поцеловал меня в первый раз. И мое тело, не знающее, что это такое, среагировало так… Я надеюсь, что это так, очень надеюсь…
Вхожу в квартиру. Не включаю свет, на цыпочках иду на кухню, к окну, которое выходит во двор дома. Алан все так же стоит внизу. В правой руке тлеет огонек от сигареты. Мужчина курит, и, стоит признать, это завораживает меня. Тонкий дымок, словно белая загипнотизированная змейка, струится около его лица. Длинные, аристократические пальцы… Все в мужчине так великолепно, словно он вылепленная статуя, которую создатель делал с особой любовью. Чтобы разбивать женские сердца. И мое сердце станет таким же, если я поддамся этому.
Нет, нельзя!
Мужчина словно читает мои мысли. Вскидывает голову и смотрит на меня. Серьезно, пронзительно, заглядывая в самую душу, где находится сокровенное. Мое тело сразу же становится свинцовым, не могу уйти, убежать от этого взгляда. А он смотрит, будто выискивая что-то, а после просто кивает. Тушит сигарету и отбрасывает ее в сторону, садится в свой спорткар, и через несколько секунд остаются лишь черные полосы на асфальте.