— Хорошо, — отмахивается Димон, как от надоевшей мухи, садится на диван и указывает мне на кресло: — Садись. Успеем друг другу морду начистить.

На столике корзина цветов, два бокала и початая бутылка шампанского.

Грузно опускаюсь в кресло и, прищурив глаза, читаю этикетку:

— «Вдова Клико»! А ты шустрый парень!

— Какой есть! Хлебнёшь?

— Бросил! Может, вы уже и переспали?

— Фу, как грубо, — улыбается Димон и раскидывает руки по спинке дивана. — Это ты у нас сразу девок на кукан насаживаешь. А я сначала дарю женщине сказку. Если, конечно, она того заслуживает.

— Маруся — моя! Понимаешь? И всегда была моей! — поднимаю на него глаза.

— Да, она что-то такое говорила сегодня! — Димон наклоняется ко мне и, понизив тон, добавляет: — Тем не менее, со всех сторон её разглядывал, твоего клейма так и не нашёл. Так что, согласись, мы в равных условиях.

Лицо его вдруг вытягивается от удивления.

— Это не твоя вертушка случайно полетела?

Хлопаю себя по груди и вскакиваю с кресла. Куртку вместе с ключами я оставил у бассейна, а мозги — вчера в аэропорту. Сквозь панорамное окно вижу, как моя любимая «стрекоза» летит в сторону залива.

Мы с Димоном на мгновение замираем и, не сговариваясь, бросаемся к выходу.

— Она ведь знакома с воздушной навигацией? — …

— Сам учил! Твою дивизию! Это нужно было умудриться оставить рядом с ней ключи.

Тут же забываем про вражду и забираемся в вертолёт Димона. С облегчением выдыхаю. Маруся снова ведёт свою партию, и Дима в ней просто одна из фигур.

— Всё по-своему сделала, обезьяна! — стучит он кулаком по колену. — Просил ведь подождать.

— Ты о чём? — мне казалось, я знал Димона как облупленного. А тут какие-то тайны Мадридского двора.

— Не о любви, не ссы!

— Сейчас в ухо заряжу!

— Вон она, — тычет Димон пальцем в точку на горизонте и на пульте набирает позывной номер моей «стрекозы». — У тебя рация работает?

— Работает! Только Фроловна вряд ли ответит. До сих пор хочешь пободаться за её руку и сердце?

— Она тебя любит, Рус, — тихо произносит Димон и на бортовом компьютере прокладывает маршрут до резиденции Фрола.

— Тогда какого лешего? — с интересом смотрю на него.

— Будешь смеяться, но я и для себя придумал сказку. Ещё года четыре назад. На днюхе Фрола. Маруся тогда из-за твоих танцев-обниманцев с какой-то из девиц плакала на конюшне. Я вышел проветриться и нашёл нашего котёнка в слезах. Мы тогда почти до утра проговорили, и мне показалось… Глупо, конечно! Мне показалось, у нас может что-то получиться. К тому же вы с Марусей разругались вскоре. Потом она уехала. У меня случилась эта история с Донателлой. С Данькой проблемы начались. Мне уже просто хотелось верить в нашу любовь. Но Маруся меня обломала сегодня. Сразу!

— А что у тебя с Данилой?

Димон отмалчивается.

— Давай колись.

— Врачи ставят серьёзную задержку развития. Донателла, оказывается, на кислоте долгое время сидела, — Димону каждое слово даётся с трудом.

— А от нас почему скрывал? Мы же друзья!

— Друзья… О таких вещах не очень-то хочется распространяться.

— То есть Маруся сегодня узнала твою тайну, и сейчас тащит твоего детёныша к Фролу?

— Да. Нянька раньше времени с прогулки пришла, как раз перед твоим прилётом. А по Даньке сразу видно, что беда с парнем полная. Маруся сказала, ему семья нужна. Сразу предложила его определить в их бабье царство на воспитание.

— Ох, котёнок, котёнок! Всё равно сегодня чья-то попа будет бита!

9. Глава 9

Фрол

—Я сыт, женщина! Вещай, — собираю на вилку остатки мусса из акулы под икорным соусом. Завёрнутый в тонкое кружево промасленного блина, он будет стоить мне лишней четверти часа на беговой дорожке.