– Сомнительный комплимент, – фыркаю и делаю глоток воды.

– Значит, не всё так плохо, если есть место колкостям, – усмехается Рома, откинувшись на спинку дивана.

– Дядя Гриша в больнице, – говорю, смотря куда-то в пустоту.

– Что-то серьёзное? – тем же ровным голосом спрашивает он.

– Подозрение на инфаркт. Жду звонка с подробностями от Галины, – перед глазами эта страшная картина, и я вздрагиваю от холодка по спине.

Слишком хорошо помню, каково это, когда теряешь близких и видишь, как уходит жизнь из человека. Очень страшно.

– Как это произошло? – продолжает выпытывать Рома.

– Ему позвонил какой-то Игорь, разговор был коротким, но то что ему сказал этот мужчина… – я замолкаю и, прикрыв глаза, поджимаю губы. – Ты знаешь что-то? – поворачиваюсь к Роме.

– Нет, – задумчиво мотает головой.

– А твой отец? Может у него спросить? – смотрю на него с надеждой, пока мужчина округляет глаза на меня.

– Мой отец? – вопросительно выгибает брови.

– Да. Дядя Гриша сказал, что знаком с ним давно, может… может, он знает какого-то Игоря. Вдруг…

– Это вряд ли, но я спрошу, если тебе будет легче, – пожимает плечами, скривив свои красивые губы.

Невольно засматриваюсь на контуры губ, и перед глазами встаёт картинка, где я прижата к стене, а мой рот терзают. По телу проходит волна тепла, сердце ускоряет свой ритм, и я с горечью осознаю, что хочу его поцеловать.

– Тебе лучше, – усмехается зараза, заметив, как я пялюсь на его губы.

– Спасибо, – говорю я, прочистив горло, и отворачиваюсь, чувствуя, как горят щёки.

Не успеваю и вдохнуть, как Рома, впившись в мою талию, поднимает и усаживает меня к себе на колени боком.

– Что ты делаешь? – дрожащим голосом шиплю на него.

Но он и не собирается отвечать, вместо этого наклоняется и начинает меня целовать. Случается то, чего я так боялась – я не могу сопротивляться. Тело моментально обмякает в его объятиях, по венам будто пустили кипяток, а губы приоткрываются, впуская язык Ромы.

Закрыв глаза, я отдаюсь чувствам, получая наконец те с ума сводящие ощущения, о которых я думала, не переставая, все эти дни. Обняв Рому за шею, я зарываюсь пальцами в его светлые волосы, целуя в ответ, иногда едва слышно постанывая. С точностью в сто процентов могу сказать, что меня никто не целовал так.

А он, не изменяя своим привычкам, сжимает моё бедро до будущих синяков, целует так, словно это последнее, что он может сделать в жизни, с привычным ему напором и… голодом. Именно так, потому что глубокий, чувственный и жёсткий поцелуй похож на желание меня съесть. А я могу только наслаждаться, отдавать себя в ответ и получать удовольствие.

Из моей груди вырывается громкий стон, когда Рома прерывает поцелуй, намотав мои волосы на свой кулак, и запрокидывает голову так, чтобы смотреть в мои глаза.

– Ты сводишь меня с ума, – шипит мне прямо в губы. – Поселилась в моей голове и съедаешь мне мозг, – его низкий голос отдаётся вибрациями по моему телу, от чего я подрагиваю.

– Рома… – выдыхаю, полулёжа на его коленях. – Я…

– Все мысли крутятся вокруг тебя, и меня это раздражает, – признаётся, и я не могу понять, мне радоваться или нет.

– Ну… прости, – усмехаюсь и пожимаю плечами.

– Видеть тебя не могу, – скрипит зубами и снова обрушивается на мои уже опухшие губы.

Обвив его шею руками, прижимаюсь к нему и, отметая все мысли, целую в ответ. Он сказал достаточно. Для такого, как он, думаю, признание так и должно звучать.

– Не помешал? – раздаётся голос Димы, и я вскакиваю с теплого местечка как ошпаренная.

– Дима? – смотрю на него во все глаза, руками разглаживая одежду. – Мы тут… мы… – заикаюсь, как пьяная девочка перед родителями.