Но с одной стороны…

Один фонарь гаснет.

И это даёт мне маленькую фору.

Я знаю этот район как свои пять пальцев. Росла здесь пять лет. Училась жить заново. Запоминала дорогу от дома до университета. В который поступила с огромным трудом.

Друг отца постарался – пристроил. А я… Учусь как хрен знает кто. Потому что за год пройти всю школьную программу – нереально. Учитывая, что я мало помнила из своей прошлой жизни. Почти ничего.

Я словно заново училась разговаривать. Хоть и слова сами лились изо рта и я откуда-то знала некоторые вещи… Было не по себе. Как и сейчас.

Я опять чего-то не знаю. А эти люди бегут за мной и хотят убить.

Но я не хочу просто так умереть!

В темноте ныряю в закоулок. Рискованно бегу по маленькому проёму. Ругалась тут с Владом, когда тот сбегал из дома. И несусь, прямо в толпу, которая спешит с работы.

На главную улицу, остановку, где останавливаюсь среди массы, осматриваюсь по сторонам и тяжело дышу. Пытаюсь отдышаться.

Никого.

Точнее, людей так много, что я не могу понять, бегут ли за мной дальше.

Да твою же мать…

Куда я опять попала?

Ладно, плевать! Сейчас мне нужно что-то делать. И уж тем более не возвращаться домой, где меня могут караулить!

Но там Влад…

Я резко останавливаюсь. Оборачиваюсь, смотрю на место, откуда только что выбежала.

Мне стоит вернуться. Помочь ему. Ведь если они его найдут… А вдруг пытать начнут?

Только делаю шаг вперёд, но не успеваю поставить ногу в домашней тапочке на асфальт. Руки опускаются. А я смотрю в ту темноту, из которой вылетела.

Он ведь подставил меня.

Чуть не посадил в тюрьму.

И я всё ещё подозреваемая.

Из-за него я попала к Барону. Ведь мой брат обманул меня.

Из-за него Арсанов… Взял меня. Лишил девственности. Избил меня ремнём по заднице. А она ведь до сих пор болит, стоит сесть на неё. А потом… Он меня и унизил. Этим флогером и верёвкой. В одной простыне заставил бегать по улице.

Закусываю губу. Глаза слезятся.  

Нет. Я не вернусь.

Пусть сам себе помогает!

И пусть меня мучает после этого совесть…

Но…

Я отворачиваюсь. Зажмуриваюсь и стараюсь сдержать слёзы. Муки совести. Всё мне кричит вернуться обратно, помочь брату. Но животный страх останавливает. Как и боязнь попасть в руки хуже Арсанова. Или в его.

Неважно!

Но я опять срываюсь с места, мчусь к автобусу, который вот-вот отъедет. И запрыгиваю в него на последних секундах. Не видя перед собой ничего. Даже прохожих, которых пришлось немного растолкать руками.

Но как только залетаю в тёплый транспорт, всё равно не успокаиваюсь. Потому что сейчас мне снова нужно будет перебороть себя. Проехать зайцем в транспорте, ведь у меня совершенно нет денег…

***

– Влада? – мне опять становится неловко. Время три часа ночи. Я стою на пороге дома Майи, обхватив себя руками. И хоть на мне лёгкий свитер, из-за коротких шорт ветер не пощадил моё продрогшее тело.

– Прости, – шепчу извиняющимся тоном. – Мне не к кому было пойти.

Заявившись в таком виде к Вике… Жди расспросов. Тем более в общагу просто так не пускают. И я не хочу втягивать её в это. Не нужно ей знать обо всём, что со мной произошло.

– Ты… – она и слова сказать не может. – Дурная, проходи, конечно. На улице дубак, а ты в чём вообще?...

Дальше я уже не слушаю – забегаю в тёплый дом, и под причитания хозяйки закутываюсь в тёплое одеяло, пью горячий чай и  вру.

Нагло вру, говоря, что всё отлично, я потеряла свои вещи совсем недалеко, и мне не к кому было пойти. Попросила телефон, позвонила маме. Та не ответила. Я хотела всего лишь сказать ей, чтобы на ночь она осталась на работе. Надеюсь, она так и сделает.