— Ты не мог этого сделать, — усмехаюсь, поднимая на него взгляд.

Я должна убедиться, что его глаза холодны, словно айсберг в океане.

— Тебе нет восемнадцати, так что это не обсуждается.

Сложив руки на стол, он спокойно смотрит на меня. Отворачиваюсь к окну, пряча боль в глазах. Слишком тяжело сейчас находиться рядом с ним и не понимать его. Сначала да, теперь нет. Такое чувство, что он сам не знает, чего хочет, и ребенок среди нас он, а не я.

— Леш, за что ты так со мной? — касаюсь его руки, сжимаю.

Преодолев себя, снова смотрю на него. Он виновато отводит взгляд в сторону, делает глубокий вдох, и я понимаю, что все. Это конец.

И все, что было в парке и в «Притяжении», мне просто показалось. Я сама придумала, сама обиделась.

— Слава, ты красивая девушка. Умная, интересная, за тобой парни толпами бегают, только ты их не замечаешь. И я хочу сказать, что правильно делаешь. В том смысле, что к партнеру нужно подходить с умом. Зов сердца может быть ошибочным, особенно в твоем возрасте. Ты увидела меня спустя сколько лет? Десять? Двенадцать? — грустно усмехаясь, намекает на прошлое. — Я изменился. Я не тот забитый парнишка, а ты не та смешная девчонка. И предаваться детским мечтам крайне глупо сейчас. Пойми, все, что ты сейчас чувствуешь ко мне, может быть обманом.

Он отстраняется, облокачивается на спинку мягкого кресла, увеличивая между нами расстояние.

— Может, потому я теб…— слезы заволакивают глаза, мне больно говорить о своих чувствах человеку, которому плевать меня. — Я тебя лю…

— Замолчи, — рыкнув, Леша резко прерывает мою речь. Кидает в меня злой взгляд и впивается пальцами в подлокотники кресла. — Не говори то, о чем потом пожалеешь.

— Я не пожалею, — предпринимаю еще одну попытку, в глупой надежде авось повезет. — Леш, я…

Взмах руки, и я замолкаю, не сказав больше ни слова.

- Значит так, — опустив голову и касаясь пальцами переносицы, произносит глухо, — с сегодняшнего дня по имени отчеству и никак иначе. А через месяц ты улетишь и забудешь меня.

К нам подходит официант, молча расставляет заказ. Мне все равно. Я не чувствую витающего в воздухе аромата пасты, у меня нет желания составлять ему компанию за обедом. Я хочу одного — остаться одной. Молча беру ранец, встаю из-за стола и покидаю кафе.

Оказавшись на улице, делаю глубокий вдох и прислоняюсь к пыльному фасаду торгового центра. Плевать, что фасад грязный. Моя жизнь сейчас не лучше. Она рушится, словно карточный домик, так и не начавшись. Девочка Слава потерпела крах в любви, сломалась. Разбилась.

Эх, сейчас бы оказаться в своей Нарнии.

— Ты что творишь? Ненормальная, — Леша появляется передо мной внезапно. Упирается руками по обе стороны от меня, в глазах пылает дикий ужас. Мне вот интересно, это он так боится гнева отцовского или все же за меня переживает?

— Отвали от меня, — сбрасываю его руки, отступаю в сторону.

— Даже не думай, — Леша рычит, хватая за руку и дергая на себя.

Не могу больше. Не могу сдерживать слезы. Прикрываю глаза и позволяю слезинке скатиться вниз по щеке. Одной, затем другой. Теплая шершавая ладонь ложится на шею, большой палец касается щеки и стирает слезу. Распахиваю глаза и смотрю на него недоверчивым взглядом. Нос улавливает любимый аромат, я интуитивно тянусь ближе. Наши губы совсем рядом, шаг - и пропасть. Я смотрю в его глаза, они темны, словно ночь. Еще немного - и… он моргает и отшатывается в сторону.

— Домой, Вячеслава Станиславовна, — произносит холодно и, резко развернувшись, направляется на парковку.

Этот взгляд я не забуду никогда. Потому что мужчина не может так смотреть на девушку, при этом ничего к ней не чувствуя.