Этот дом, как проклятое место для меня. Напоминание о самой ужасной ночи в жизни. Зайти туда – это окунуться в прошлое. Заново захлебнуться в эмоциях, которые я подавляла в себе на протяжении года.

Целый год борьбы с собой пойдут насмарку.

Я вытаскивала себя из той оболочки, в которую превратилась, посещая своего психотерапевта исправно два раза в неделю. Заново училась жить. Только недавно перестала просыпаться от собственных криков и уменьшились, но не пропали совсем приступы панических атак. А сейчас Никита заново возвращает меня туда, откуда я с таким упорством выбиралась.

Бывший друг не сказал ни слова. Он просто открыл дверцу машины, выходя наружу.

Я же осталась сидеть.

Лучше бы он действительно совершил те самые ужасные вещи, которые я уже вообразила у себя в голове. Потому что физическая боль в отличие от моральной проходит со временем.

Секунды шли.

Парень стоял ко мне спиной, засунув руки в карманы, смотря на дом.

Кому-то могло показаться со стороны, что он и думать обо мне забыл. И ему всячески плевать выйду я из транспорта или нет. Но я знала, что его терпение в скором времени иссякнет и он заставит меня выйти отсюда.

С тем напором и силой, которую Смерчанский использует, чтобы заставлять делать других то, что он хочет.

Все это время я действительно уступала и следовала его указаниям. Даже села в эту проклятую машину.

Храбрая и сильная? Нет.

Слабачка.

Как бы я себя не настраивала на то, что я самостоятельная личность и смогу со всем справиться– это не так. Самое главное быть, а не казаться. В моем случае – это второе.

Я всегда следовала тому, что говорят другие, так как легко поддаюсь чужому влиянию. В особенности Нику, который знает меня как никто другой. Но сейчас я готова была слиться с сидением и остаться жить в машине, лишь бы не выходить.

Время двигалось очень быстро и терпение парня действительно иссякло, так как боковым зрением я смогла увидеть силуэт, который приближался к пассажирской двери с моей стороны.

А затем дверца распахнулась, впустив холодный воздух в салон.

– Выходи, – с нетерпением сказал он.

– Нет.

Даже не нужно смотреть на него в ответ, чтобы знать, как ноздри его носа начали выпускать пар.

– Ева, ты хочешь, чтобы я применил силу?

Я горько усмехнулась.

– Можешь применять. Мне плевать. Но добровольно я отсюда не выйду.

Взбесившись от моих слов, Смерч наклонился ко мне, чтобы вытолкать из машины силой, а я начала брыкаться, выталкивая его ногами, не позволяя до себя добраться.

– Ева, – прорычал он, все-таки схватив одной рукой мои две и прижав меня телом к спинке кресла, а другой отстегивая ремень, чтобы затем, сделав шаг назад, дёрнуть на себя.

Когда мои ноги коснулись земли, я ощутила слабость. Если бы парень не держал меня, то рухнула бы на холодную землю, свернувшись калачиком.

Слёзы буквально застилали глаза.

У каждого из нас есть какое-нибудь заветное желание.

Мое же – исчезнуть отсюда в эту секунду.

Место, куда он меня привез, стало тем самым спусковым крючком, которое привело нас сюда. В ту ночь Никита не только получил травму, но и мы потеряли ту частичку себя, которая действительно делала нас друг другу поистине близкими людьми.

И стоя здесь, на том же месте, что и год назад, я заново проживаю те ужасающие события, свидетелем которых стала.

Не знаю, по какой причине Смерч привёз меня сюда. Может действительно хотел нанести вред? В любом случае, у него это получилось.

– Успокоилась?

Он начал внимательно рассматривать меня.

Тень беспокойства промелькнула на его лице, но она была настолько незаметна, что я сомневалась, не показалось ли мне.