- Скажем проще, я – юрист. Так вам понятнее?

- Вполне, - не скрывая неприязни, процедила я.

- Вот и отлично, - мужчина вновь улыбнулся.

- Не понимаю, чем вызвано ваше желание встретиться со мной.

- Конечно, не понимаете, - ответил мужчина, - Было бы странно, если бы вы понимали.

- Вы пытаетесь оскорбить меня? – начала закипать я.

- Ну, что вы, Есения Альбертовна! - деланно возмутился мужчина, - Такого у меня и в мыслях не было. Я попросил Семена Ярославовича организовать встречу с вами, чтобы помочь. Вам…

- Разве я просила у вас помощи?

- Не просили, - кивнул мужчина, - Но поверьте мне, она вам ОЧЕНЬ нужна.

- В чем же будет заключаться помощь? – выгнула я бровь.

- Вы видели рабочих рудника перед зданием?

Я молча смотрела на мужчину.

- Корпорация "СУМИТЭК" Альянс" готова оказать вам помощь в удовлетворении их требований, кроме того… Мы позаботимся о том, чтобы предприятие вашего отца возобновило производственный процесс.

- Что вы имеете ввиду, говоря о возобновлении производственного процесса?

- Как же трудно иметь дело с дилетантами, - вздохнул мужчина, - Я говорю о том, что рудник вновь начнет функционировать. Причем, это случится уже завтра. Разумеется, - мужчина склонил голову на плечо, - Если вы согласитесь на наши условия.

- Подождите, - нахмурилась я, - Разве сейчас рудник не работает?

- Хм…, - Юрий Александрович задумчиво посмотрел на меня, - Так вы не осведомлены о текущей ситуации на предприятии?

- Боже мой, - потеряла терпение я, - Хватит говорить загадками и отвечать вопросом на вопрос!

- Есения Альбертовна, - сдавленно произнес до этого молчавший заместитель отца, - Рудник не работает уже более полугода.

- Что-о? – я удивленно взглянула на Семена Ярославовича, - Этого не может быть. Отец не говорил о том, что…

- Он не хотел вас беспокоить, - мужчина сочувствующе посмотрел на меня, - Да и посвящать вас в свои проблемы не имело смысла, вы ведь все равно ничем не смогли бы помочь.

- Это точно, - хмыкнул мерзкий юрист.

КАМИНСКИЙ

Видеокамера послушно транслировала происходящее в кабинете Ольницкого. Мой юрист мастерски «сломал» девчонку, вселив в нее страх и смятение. От её прежнего гонора и высокомерия не осталось и следа. Девчонка растерянно переводила взгляд с юриста на Львова. Она периодически прижимала дрожащие пальцы к вискам и принималась тереть их.

Я не особо вслушивался в разговор. Все шло четко по плану, и у меня не было причин беспокоиться о том, что ситуация изменится.

Мое внимание было сосредоточено на девчонке. Взгляд скользил по её лицу, длинной шее, груди, тяжело вздымающейся от глубоких вдохов. Голубые глаза были широко распахнуты, уголки губ скорбно опущены.

Она была одета в темно-синий костюм, скрывающий фигуру. Черная лента перехватывала длинные густые волосы. Веки были припухшие, под глазами залегли темные круги.

Но даже сейчас, переживая явно не самые радостные дни, она была прекрасна. Настолько прекрасна, что я ощутил легкое покалывание в кончиках пальцев, вызванное навязчивым желанием прикоснуться к ней.

Наруто ничуть не преувеличил, говоря о том, что фотография не смогла передать и десятой доли красоты девушки.

Еще утром я хотел отпустить девчонку, как только она сделает то, что от неё требуется. Но сейчас…

Желание обладать захлестнуло меня. Я умел ценить красоту и знал в ней толк. Найдя что-то действительно прекрасное, я немедленно делал это своим. Не важно, что именно это было – дома, автомобили, антиквариат, женщины.

Девчонка подняла руку и заправила выбившийся из прически локон волос за ухо. Даже это машинальное, неосознанное движение было наполнено грацией.