Из раны брызнула грязно-коричневая жидкость с зелеными сгустками крови. Ливар дернулся и глухо застонал, но в себя так и не пришел.

– Какого… – наклонилась над раной и явственно увидела, как черная ткань, надетая на капитане, начала срастаться, закрывая рану.

– Броня восстанавливается, – ничуть не удивился Антин.

– Только броня?

–Кхарова дыра! – правильно понял он меня и кинулся стаскивать броню с блондина.

Ни слова не поняла, но, судя по крайней эмоциональности, подчиненный Ливара только что красочно выругался, что не добавляло мне оптимизма.

Мужчина действовал быстро и уверенно: перевернул капитана на бок, коснулся рукой его груди, и вся броня, словно вода в воронку, стала стягиваться под растопыренную ладонь воина. Через несколько секунд броня исчезла, и Антин вновь уложил капитана на грудь.

На спине Ливара не было живого места. Примерно в середине зияла глубокая дыра, из которой по-прежнему сочилась жидкость непонятного цвета с очень уж знакомым мне запахом гниения, а вокруг по всей спине вздувались пузыри, словно от сильного ожога.

Антин застыл столбом, очень белым и явно шокированным, наверное, я выглядела так же. Прошло всего лишь чуть больше часа, такие повреждения за столь короткое время были нереальными, но я привыкла доверять своим глазам. Мысли в голове метались бешенными зайцами. Что делать? Какого хрена вообще творится?!

– Не жилец.

Дернулась от слов Антина словно от удара, все внутри меня сжалось, перевернулось, скрутилось в узел и ухнуло вниз.

Неужели…

– Подавишься, – прошипела разъяренной змеей, отчего-то представив рядом с Ливаром смерть с косой наперевес. – Надо смыть с него эту гадость, – задушено просипела и поймала на себе жалостливый взгляд черноволосого мужчины. – Рано хоронишь капитана. Хватай его и за мной!

Крик подействовал, Антин вздрогнул и, подхватив Ливара, понесся вслед за мной. Несколько метров, и мы оказались в огромной пустой пещере. Небольшой бассейн и тонкий ручеек, стекающий по стене – единственное, что здесь было.

Дальше все как в кошмарном сне. Антин держал блондина на весу, я искусала губы в кровь от того, что причиняла капитану сильную боль, но с упорством мулла давила гной из раны, смывая его чуть теплой водой.

Все это время лихорадочно соображала, что мне делать. Ливар был для меня чужим человеком… айджем, не важно! Он был для меня чужим, но я до дрожи во всем теле, до истерики, что подбиралась ко мне все ближе, до боли в сердце хотела, чтобы он жил. Даже мысль боялась допустить о том, что больше никогда не загляну в его необычные голубые глаза с вытянутым зрачком.

И тут голову словно прострелило! Линара! Однажды ее оцарапала та мерзость, которую сегодня слопал Шок. Царапину мы тогда обработали, я промыла, Шок зализал, обычно это помогало, но не в тот раз. Через сутки рука Линары начала гноиться, а вокруг раны появились точно такие же, как у Ливара, ожоги. Ничего не помогало, я тогда так изводилась от бессилия, что спускала пар, сбивая в кровь руки о стены пещеры. И это помогло, Линару я вылечила, правда, благодаря случаю и попавшей на ее рану крови из моих сбитых костяшек.

– Вытаскивай, – отскочила от Ливара. – Прямо здесь клади, не до удобств! – остановила ничего не понимающего Антина, когда он собирался вынести капитана из пещеры.

Холодный камень – не лучший вариант, но да и черт с ним, не до этого! Отогнув сапог, достала маленький ножик. Резкое движение, и, тихо зашипев от боли, сжала кулак, сцеживая капли крови на израненную, очищенную от гноя спину.

– Теперь он точно помрет, – уселся Антин на пол, устало прислонив голову к стене. – Ты только что начала слияние. Если собираешься от него отказаться, то лучше не пытайся его сейчас спасти, без тебя он все равно загнется через месяц, и это будет куда больнее, чем сейчас.