Вечное нытье и соревнование, у кого жизнь сложилась хуже, меня порядком уже достала. Нервы были, итак, на пределе из-за ответственности от предстоящей встречи, так еще и брат завел старую пластинку.

Мои глаза злобно блеснули. Сейчас я как никогда оправдывал свою фамилию, и готов был отречься от обещания данному отцу не трогать брата, и вышвырнуть того восвояси кутить в другое место, подальше от приличного общества.

Стоит отдать мужчине должное, Антон верно понял мои мысли, поэтому не стал вступать в дальнейшие дискуссии и отвернулся, смотря на кого угодно, но только не на меня.

Я тяжело вздохнул. Роль старшего брата в последнее время давалась мне все тяжелее.

Антон постоянно обвинял меня в том, что из-за своего неразумного поступка он попал в капкан Верховой и встал не на тот путь, хотя постоянно забывал, чего лишился я. Своей жизни.

Тем временем, пока я раз за разом прокручивал в голове будущий наш с итальянцем разговор, брат коснулся моего локтя и дождавшись, когда мой взгляд сфокусируется на нем, кивнул в сторону.

– Вот и наша лягушонка в коробчонке приехала. Ну что, встречай своего Лучано Паваротти, — Антон хмыкнул свой странной шутке, на что я закатил глаза. Мой брат всегда отличался паршивым чувством юмора.

– Просто молчи. От тебя так меньше проблем, — быстро поправив свой галтук-бабочку, я принял самое безмятежное выражение лица, на какое только мог быть способен, и внешне расслабился.

– Да, пожалуйста. Может мне вообще уйти, если я все порчу?

– Хорошая идея, – дельно похвалил я и с энтузиазмом взглянул на брата, – и что мы раньше с отцом не подумали так сделать! – брат вновь надулся и отвернулся.

Отлично. Теперь я точно уверен, что он выдержит несколько минут, отведенных на приветствие, а далее, я попытаюсь увести Пеларатти в более тихое место, где мы сможем обсудить наше с ним будущее сотрудничество.

– А вот и Ярослав Шарпеев! Помните я вам о нем говорил? – к нам на всех порах, с широкой улыбкой шел хозяин вечера – Даниил Струев, а за ним небольшая компания из трех человек. Но мне был важен именно один.

– А это наш уважаемый гость и мой хороший знакомый Костэнтино Пеларатти. Он прибыл к нам из Италии и собирается заниматься тут гостиничным бизнесом, – остановившись, Струев крепко пожал мне руку и широко улыбнувшись, указал на самого старшего итальянца.

Я узнал его сразу, благодаря информации, что ранее собрал из социальных сетей. Его было сложно перепутать. Высокий лоб с темной шевелюрой, серые, близко посаженные глаза, прямой нос и волевой подбородок делали мужчину моложе, указанного в фейсбуке* сороколетнего возраста. Он был невысок, среднего телосложения. С легкой улыбкой, не сводя с меня цепкого взгляда, внимательно слушал Струева.

«Не смотрите на его добродушный и чуть наивный вид. На самом деле этот человек железной хватки. Он не любит, когда перед ним лебезят или наигранно восхищаются. Его привлекают прямые люди с чувством собственного достоинства. Не зря его фамилия переводится, как лишать шерсти крыс. Если вы ему не понравитесь, второго шанса не будет», — вспомнил я слова нашего информатора, и тут же крепко сжал протянутую мужскую руку, тем самым давая понять, какой я человек.

Глаза инвестора быстро пробежались по моему костюму от Армани, и я заметил мелькнувшее одобрение в его глазах прежде, чем он разжал руку.

– Рад вас знать, — кивнул итальянец.

– И я рад с вами познакомиться, – кивнул в ответ, старательно скрывая свое удивление.

Никто не говорил мне, что инвестор так хорошо знает русский язык.