Наконец, Оуэн остановился. Вновь перехватил меня за руку, и я послушно замерла рядом с ним.

– Не лезь вперед меня, – буркнул, не глядя на меня.

– Даже не собиралась, – ответила я. – Оуэн, я, вообще-то, прекрасно вижу, где проходит грань твоих чар. Или совсем глупой меня считаешь?

Тот искоса глянул на меня, но промолчал. Затем вновь все свое внимание сосредоточил на доме.

Очень медленно и осторожно подошел ближе, тщательно выверяя каждый шаг. Простер ладони перед собой, так, что они почти прикоснулись к тончайшей вуали чар. И замер, прикрыв глаза.

На какой-то миг мелькнула мысль подскочить и как следует толкнуть его в спину. Так, чтобы он с размаха влетел в стену стазиса. А потом уйти, не оглядываясь.

Конечно, со временем заклинание исчезнет, не получая должной энергетической подпитки. Но несколько месяцев Оуэн проведет в самой настоящей ловушке. Это будет очень долго и очень неприятно для него.

«Ага, лучше представь, каким разъяренным он будет, когда стазис схлынет, – скептически протянул внутренний голос. – Про соглашение на развод сразу забыть придется. А скорее – Оуэн просто прихлопнет тебя и станет счастливым вдовцом».

И то верно. Все-таки худой мир лучше доброй ссоры. При желании Оуэн сделает мою жизнь в столице невыносимой. Связей и денег для этого у него хватит.

Поэтому усилием воли я прогнала столь заманчивую идею из головы. Вместо этого сосредоточилась на том, что делал Оуэн.

С его пальцем тем временем полился прохладный голубоватый свет. Он соприкоснулся с заклинанием стазиса – и я услышала негромкое шипение. Дымка вокруг дома замерцала всего оттенками радужного. Как поверхность огромного мыльного пузыря на солнце. И внезапно исчезла без следа.

– Прошу.

Оуэн обернулся ко мне. Поманил меня указательным пальцем, показывая, что можно подойти.

Я тут же бросилась вперед, не дожидаясь повторного приглашения. Первой взбежала по высоким ступеням крыльца и рванула входную дверь на себя.

Она приветливо и без малейшего скрипа распахнулась передо мной. Все-таки очень полезное заклинание использовал Оуэн. Как будто за все эти годы за домом продолжали бережно ухаживать.

В просторной прихожей я замерла. Тут чувствовался едва уловимый аромат запустения. В солнечных лучах, падающих через окна и раскрытую дверь, танцевали пылинки.

– Спальня твоих родителей на втором этаже, – проговорил Оуэн. Я невольно вздрогнула – настолько бесшумно он подошел ко мне. А он уже продолжал: – Твоя детская там же. На первом – гостиная, кухня, несколько комнат для слуг.

– Я в курсе, – сухо сказала я.

– Я на всякий случай…

Дослушивать его я не стала, с самым решительным видом отправившись к лестнице. Сам Оуэн за мной не последовал. Наверное, оно было и правильно. Есть моменты, когда присутствие рядом постороннего лишь раздражает. Мне надо было побыть одной. Почувствовать дыхание дома, погрузиться в воспоминания.

Вообще-то, я была здесь перед своей свадьбой. Правда, тогда сопровождал меня не Оуэн, а его отец. Господин Митчелл Хейден не дал мне ни малейшей возможности побыть одной. Сопровождал по всем комнатам, не замолкая ни на секунду. Это жутко бесило меня, но я не осмеливалась ничего сказать ему. Все-таки, как-никак, но господин Митчелл был моим официальным опекуном. Если бы не он – то меня после смерти родителей отправили бы в какой-нибудь государственный приют для сирот. Поэтому я всегда робела в присутствии этого шумного громогласного мужчины. Боялась каким-либо образом навлечь на себя его неудовольствие.

К слову, насколько я знала, господин Митчелл и ныне здравствовал. Правда, переехал из окрестностей столицы в небольшой южный городок, где купил себе дом с огромным фруктовым садом. Я пару раз получала от него письма уже после столь неудачной свадьбы и моего торопливого бегства в Рочер. В них господин Митчел уговаривал меня не глупить и вернуться к новоиспеченному мужу. Мол, всякое в жизни бывает. Надо мириться с недостатками супруга, раз уже свадебная церемония прошла по всем правилам. В конце концов, многие так и живут в браке – без любви, но с уважением друг к другу. Ну а в конце своих пространных посланий, полных сомнительных житейских мудростей, всегда приглашал меня с Оуэном в гости. А еще обещал, что будет самым заботливым в мире дедушкой для наших детишек.