– Может, я лучше в этом платье, девочки? Плевать, что никому не понравится. Я посижу в сторонке, посмотрю на вас…

Танцевать хотелось. До ужаса. Не помню уже, когда веселилась по-настоящему…

– Вот! Смотри! Красота же, да? Я как знала, Рит, когда его покупала, что пригодится!

Алёнка уже достала из шкафа что-то очень маленькое, короткое и сверкающее.

– С ума сошла? Это же тряпочка. Это не одежда. Я такое не надену ни за что!

– Давай, давай, милая! Смотри, с него даже бирки не срезаны! Тебя ждало!

– Нет. Я не стану…

– Рита. Милая. Натягивай. А мы будем любоваться!

– Я просто примерю. Но никуда не пойду в этом! Вы услышали меня, девочки?

Что-то слишком откровенное и развратное… Что-то чересчур смелое…

Такое, что я никогда не могла бы себе позволить. Замужняя женщина из дома в таком никогда не выйдет… Но я же ведь и не собираюсь куда-то в нем идти? Просто померю, покручусь перед зеркалом – и все.

– Давай, Ритуля, жги! Покажи нам прелести, которые спрятаны от мира! Их должен видеть не только твой скряга-муж!

Девчонки так радовались новой затее… Как маленькие… Как в пятнадцать, когда мы тайком от мамы опустошали ее шкаф и танцевали с расческами, представляя, что это микрофоны…

– Боже… Ритка! Ты охренительная просто! Ну-ка, волосы распусти… – Наталья замурлыкала довольной кошкой… Заплясала вокруг меня, трепля мою тугую косу, выпуская по прядочке на спину и плечи.

Мне самой было глаз не отвести от отражения в огромном зеркале, от потолка до пола… Уже успела и позабыть, что у меня такие длинные и стройные ноги…

– Черт, Артюхина! Вот скажи, за что такая несправедливость? – Наташка ткнула пальцем в мой бюст. – Почему тебе все, а остальным – по минимуму?

– Вот нужно было об этом напоминать, Наташ? Я опять стесняться начну… – Поправила резинку платья на груди, пытаясь спрятать свой «богатый» третий размер. Ткань ответила переливами блестящих ниточек, колыхнулось, затанцевало само собой.

– Рита. Это тебе муж и свекровь внушают комплексы, слышишь?! А тебе просто повезло с бюстом, не то, что нам… – Алёнка с легкой завистью шмыгнула носом. – Не прикрывай ничего. Давай, бери босоножки мои, а я сейчас тоже переоденусь!

– Погоди. Погоди, Алён! Я сейчас тоже все сниму. Не нужны босоножки, прекращайте, девочки!

– Ха. Все, поздно, милая! Ты попалась! Сейчас мы все вместе поедем гулять и кутить! И пускай все парни валятся штабелями!

Я не успела даже мяукнуть что-то против, как она уже напялила свое красное мини. Очаровательное, яркое и соблазнительное…

– Все. Все, девчонки, хватит. Я снимаю это все и пойду домой. Я не рискну в ЭТОМ даже шагнуть за порог!

– Сейчас накатишь, смелости наберешься – и сразу появится храбрость. Не дрейфь, Ритуля. Все отлично будет! Мы же с тобой как раньше зажигали, вспомни?!

– И пить я тоже не стану. – Нужно было сразу их останавливать. Догадывалась же: просто так не отстанут. Не оставят в покое…

– Станешь, Рита. Хватит играть в монахиню! Все тебе можно! Расслабься уже, хотя бы сегодня!

Алёнке вожжа попала под хвост. Глаза сверкали решимостью, щеки раскраснелись.

– Я же сказала: мы с Севой хотим ребенка! Мы готовимся к этому! Нам пить нельзя!

– Тебе нельзя. А ему все можно, да?

– Так, подруга. Не перебарщивай. Сева, как и я, тоже хочет наследника! И тоже следит за своим здоровьем!

– Что ж… Я хотела по-хорошему…

– Что ты имела в виду, Алёна? Надеюсь, ты меня силой поить не станешь? – Она красиво развернулась на каблуках, показав мне спину. И скрылась на кухне, ничего не отвечая. – Наташ, это что с ней? Ты не знаешь?