Правда, когда я наталкиваюсь на жесткий, до боли знакомый темно-карий слегка прищуренный взгляд, который словно в душу мне заглядывает, эта уверенность пропадает.

И улыбка тает.

Господи, что он тут делает?

***

На этот вопрос ответ получаю очень скоро.

– Юлия Леонидовна, добрый день, – один из бравых ребяток, сопровождающих Цикала, резво поднимается по ступеням и, распахнув дверь, бодрой походкой входит в салон.

Чтобы осмотреться, ему требуется не больше пары секунд. Чтобы из стайки девушек выцепить нужную, а именно меня, мгновение.

Ему хорошо знакома моя внешность, делаю вывод. И с каким-то феноменальным спокойствием понимаю, что это даже не удивляет.

Люди, работающие на Цикал, не важно, старшего или младшего, как показывает наблюдение, все поголовно отлично знают своё дело и действуют четко, грамотно и профессионально.

– Давид Дамирович приглашает Вас для разговора, – ровно произносит посланник, остановившись в паре шагов от меня.

Слаженные «Ах!», «Ммм!» и «Вау!» от девчонок он пропускает мимо ушей с такой непосредственностью и непробиваемостью, будто и этому обучался наравне с физподготовкой.

Хотя, почему бы нет?

Кто знает, чему именно учат личных телохранителей, прежде чем допускают к бесценным объектам.

– Добрый день, – отвечаю ровно.

Вежливость еще никто не отменял.

Краем глаза фиксирую, как весь женский коллектив подобрался, и замер, не дыша, и всё лишь для того, чтобы не пропустить ни слова из нашего с мужчиной разговора.

– Я могу отказаться? – закидываю удочку и перевожу взгляд с широкоплечей фигуры передо мной на того, кто организовал всё это представление.

Давид так и стоит у машины, расслабленный и спокойный, как удав. В отличие от одинаковых «мальчиков» он без пиджака. Рукава белоснежной рубашки небрежно закатаны до локтей, обнажая сильные загорелые руки и часы, циферблат которых сверкает, отражая солнечные лучи.

Уверена, это скелетоны на кожаном ремешке. Именно такие он носил семь лет назад.

– А оно Вам надо, Юлия Леонидовна?

Отвечает негромко вопросом на вопрос мужчина. Чисто выбритое лицо бесстрастно, лишь где-то в глубине глаз вспыхивает, но тут же гаснет лукавая искорка.

И правда, чего это я?

Когда бы Давид отступал, если принял решение?

Думаю, таких случаев на его памяти не проскальзывало, а если вдруг и были, то их легко удалось бы пересчитать по пальцам одной руки.

Что ж. Если подумать, развернуться и уйти я всегда успею. Да и желания устраивать концерты нет и в помине. А вот зрителей тут много.

Значит, выйти и выслушать Цикала все же придется.

– Хорошо, я только захвачу сумку, – киваю мужчине.

Возвращаюсь к своему рабочему месту, закрываю крышку ноутбука, достаю из шкафа портфель и меняю шлепанцы на танкетке, в которых хожу на работе из-за их удобства, на уличные лодочки.

– Альбина, Марина, закроете всё сами. Я сегодня уже не вернусь, – стараясь не выказывать никаких эмоций, отдаю распоряжение девчонкам. Знаю, они у меня умницы, не подведут и сделают все, как положено. – Если вдруг появится что-то неотложное, я на телефоне.

– Конечно, Юль. Мы все сделаем, – слышу в ответ.

– Тогда до завтра, – подмигиваю и устремляюсь к выходу.

Мужчина, как настоящий джентльмен, придерживает мне дверь и, все также игнорируя охи и ахи, покидает салон.

От входа до машины, где стоит Цикал, каких-то жалких семь метров. Или около того. Мне же кажется, будто я преодолеваю дистанцию никак не меньше сотни метров.

И на всем протяжении меня сверлят десятки внимательных глаз. Сзади – любопытные девчонки, впереди – Он и его всевидящая свита.