Мы и общались с Зоей, как две колючки…

Потом ситуации разрешились.

Мы со Славой сошлись снова, после смерти его мамы стали не разлей вода. Вова с Зоей помирились. Оказалось, что девушка, с которой Зоя видела супруга — это внебрачная дочь его отца, она оказалась в трудной ситуации и просила помощи, а Вова скрывал ото всех общение с ней, потому что семья была настроена резко против.

Получается, что Зойка зря изменила мужу, в чем сильно раскаивалась и умоляла простить. Вова простил ее, любит же… К тому же у них детишки есть.

Семья Петровых снова вместе,с тех пор больше не расходились.

— Милана, прости. Мы не хотели, правда. Ты и сама раньше на эту тему легко отшучивалась. Что-то стряслось? — осторожно уточняет Зоя.

Я неопределенно пожимаю плечами. Чувствую себя так, словно спряталась в свой небольшой домик, не испытывая желания откровенничать на острую тему. И почему она снова стала острой? Мне казалось, мы все обговорили, решили, простили и пошли дальше.

Вот Вова Зою тоже простил, смотрит на нее влюбленными глазами, а она буквально светится по сей день и полюбила мужа еще больше за то, что он ее простил и позволил остаться с семьей.

Мне казалось, что в умении прощать заключается большая сила. Всегда об этом твердили с детства… Все не без греха, каждый достоин второго шанса.

— Ладно, Зой, давай не будем пытать Милану. Видишь же, неприятно ей разговаривать на эту тему. Да и Стеша с утра тут уже истерила. Не слышала?

— Я крепко спала, после вчерашнего, — говорит Зоя и коротко ахает. — Аааа, Милана! Ты из-за нее такая нервная, что ли?!

— Есть немного, да.

Я забираю у дочери опустевшую чашку, ласково вытираю перепачканную мордашку и ручки. Она хлопает в ладоши, бьет себя в грудь, выдав что-то очень похожее на “Я молодец!” и важно просит печеньку.

— Повздорили? — уточняет Зоя.

Вова добавляет:

— Мутит воду эта Стеша, вот что я скажу.

Я оборачиваюсь, смотря на мужа подруги. Зоя толкает его локтем:

— Вова, не начинай! Сказали же, что Милане неприятно, и вот ты снова.

Вова настаивает:

— Мы уже извинились. Но если быть откровенным, то кто вчера весь вечер подначивал на тему детей? Твоя подруга, Стеша.

— Моя? — Зоя отмахивается. — Я ее никогда близкой подругой не считала. Так, приятельница, из общего круга знакомых.

— Значит, Стеша, — киваю я. — А мне она сказала, будто просто пересказывает слова других.

— По сути, так и есть, — замечает Зоя.

— Может быть, и так. Но первой тему затронула она… — упрямится Вова.

— Уверен?

— Я, в отличие от тебя, более стойкий к выпивке. Хорошо помню, что именно Стеша завела разговор о детишках и кто на кого похож. Очень хорошо это помню!

— Интересно, почему? — спрашивает Зоя.

— Потому что до этого Слава делал круг почета по района на своей крутой тачке, ну… Катал всех! Ты что, Зой, совсем память отшибло?

— А, ну это я помню, как Слава всех прокатил с ветерком по очереди…

— Вот и я помню. Как раз я курил, когда Стеша из машины вылезла и чуть ли не облизывала ее, отходить не хотела. Смеется, а сама глазами так и косит на машину. Мы еще на улице все были, курили со Славкой… Потом в дом пошли, начали выпивать, она и первой брякнула. Мол, сынишка у нее машинки любит, и как он на отца похож… — сказал Вова. — Ну и потом пошло-поехало, время от времени к этой теме снова возвращалась. Ты и сама Стешку одернула, помнишь? Сказала, что ее заклинило!

— Вот это я напилась, половину вечера из памяти стерли, — охнула Зоя. — Слушай, а что я пила?

— Все подряд ты пила, дорогая, — смеется Вова, щелкнув жену по носу. — Жена-алкоголичка — горе в семье!