— Ами, дочь, почему не предупредила, что приедешь сегодня? Папа бы тебя встретил.

— Я и сама не знала, что приеду, — улыбнулась я и обняла маму. — А ты чего выходишь за ворота одна в такое время? Вдруг это была бы не я?

— Но я же знала, что это ты! — улыбнулась мама, но тут же насторожилась: — Ами, разве ты не должна быть на свадьбе у Марэны?

— Ничего. Просто соскучилась по тебе с папой.

Я потянула маму в глубь двора, туда, где выстроили небольшое временное жилье, которое пришлось к зиме утеплить, когда стало ясно, что за лето восстановить особняк не получится. А минут через десять, после объятий с отцом, мы уже сидели на маленькой кухне и пили чай. Папа присоединиться к нам не пожелал. Ему нужно было выспаться, да и мама показалась мне усталой, так что я не желала ее задерживать.

Но Анна Риано сама настояла на ночном чаепитии.

— Так ты расскажешь мне, что такого произошло на свадьбе, что ты сбежала с бала раньше.

— Ничего! Просто…

Истинной причиной моего побега действительно стало благословение невесты, а точнее, его странное последствие. Нельзя было допустить, чтобы Кристобаль увидел татуировку-браслет, вот и пришлось уйти. Я и сама толком не понимала, что произошло.

— Что просто?

— Вот… — вздохнув, я провела рукой над запястьем, демонстрируя браслет маме.

Ее красноречивый взгляд дал мне знать, что она мгновенно все поняла. Покосившись в сторону спальни, она спросила:

— Амалия, что это значит?! Что ты натворила?

— Ничего! — я вскинула возмущенный взор. — Я, вообще, не знаю, почему так вышло.

— Ты не помирилась с Кристобалем, — наконец, мама сделала вывод. — Ами, это… Это недопустимо! Почему ты от него бегаешь и якшаешься с какими-то сомнительными личностями, подвергаясь опасности, вместо того чтобы отплясывать на балу.

— Ну не начинай, пожалуйста!

— Амалия! Кристобаль Прим — твой истинный!

— Как будто одного этого достаточно! — фыркнула я.

Этот разговор был не первый с тех пор, как Анна Риано узнала, кто именно мой истинный.

— Девочки, я вас люблю, но дайте же мне поспать! — из спальни, вход в которую преграждала лишь занавеска, раздался голос отца.

— Прости, папа. Мы больше не будем, — покаянно отозвалась я, с мольбой глядя на маму.

—  Мама, давай ляжем спать, а? Пожалуйста.

Анна Риано прикрыла веки и взялась двумя пальцами за переносицу, явно усмиряя головную боль магией. У меня невольно защемило сердце. Родители лишились всего, что небогатый род Риано успел достичь за полвека.

Мой дедушка по отцу бежал в Лигирию, когда океан поднялся и затопил Орровы острова, которыми владело его семейство. На оставшиеся средства он купил землю и построил этот дом. Отец был единственным его наследником, но теперь лишился и этого. Похоже отпрыскам рода Риано на судьбе написано терпеть лишения и бороться с обстоятельствами.

 — Мам, а что у вас здесь случилось? Почему вокруг такая темнота?

Стоило задать вопрос, как где-то вдалеке раздался приглушенный раскат грома. Оно и не удивительно! Пока мы чаевничали, за окном все сильнее задувал ветер, и я порадовалась, что добралась домой раньше, чем разразилась осенняя гроза.

— Твой отец рехнулся! — неожиданно ответила мама. — Решил, если мы станем еще больше экономить, то будет шанс восстановить полностью несколько комнат в восточном крыле и зимовать уже там, а не в этой конуре.

— А соседи?

— Андерсоны уехали к родственникам, Берны выставили то, что осталось от их дома на продажу, а у Миллоу ситуация будет потяжелее нашей. Ерисса Миллоу занимается всем одна, и она в отчаянии.

— Ясно. Вот почему вся улица осталась без освещения, — вздохнула я.