Сжимаю кулаки под столом, злясь на себя от безысходности. Я вижу, что ей пришлось пережить горе, и она пока не готова об этом говорить. Разделить с кем-то свою боль. Довериться. 

Но не дай бог с ней случилось то, о чем я подумал ранее.

«Это было давно. — Склонив голову  к плечу, она мило улыбается. — Расскажи о себе, умный мальчик».

— Что ты хочешь знать? — наигранно весело смеюсь, одновременно набирая сообщение сестре, что задерживаюсь. 

Не хочу, чтобы Алиска переживала. Не надо ей этого сейчас, достаточно того, что один неудачный выпендрежник здорово подпортил ей нервишки. 

«Давай поиграем в игру десять на десять?» — буквы, выведенные красивым почерком, интригуют. 

— Хорошо. Ты первая, — приподняв руку, прошу официанта подойти к нашему столику. — Повторите, пожалуйста, заказ.

Пока я на расстоянии наблюдал за Мари, успел ее немного изучить. Оказывается, у нас довольно много общего, и, как ни странно, это радует. Карамельный капучино и безумно шоколадный торт, к счастью, сводит с ума не только меня.

«Где бы хотел побывать?» — читаю вопрос, а в голове моментально всплывают картинки бассейнов Гарачико.

Почему я сразу подумал о них, подсознательно сравнивая цвет ее глаз с цветом воды, остается загадкой. 

— На Тенерифе. Знаешь, на острове есть небольшой рыбацкий город Гарачико. На туристических сайтах пишут, что он очень популярен из-за валовых утесов. Они успокаивают бурный океан, и люди могут спокойно плавать. Вода, которую я видел на многочисленных фотографиях, как цвет твоих глаз, — улыбаюсь, замечая ее смущение. — Теперь мой вопрос. Куда хочешь ты?

«Провести день с папой. — Ее глаза сияют, она счастлива. — Раньше мы всегда субботу проводили вместе, без мамы. Папа маму отправлял на массаж или к подругам, а сами мы отправлялись в парк или кафе-мороженое. По дороге придумывали сказку, а вечером рассказывали ее отдохнувшей маме. Он, знаешь, какой у меня веселый? Его любят все, даже соседи. Папа у меня мастер на все руки. В гараже он сделал для себя мастерскую и, когда было свободное время, проводил его за изготовлением деревянных игрушек. Он делал чертежи, выпиливал, шлифовал, покрывал лаком. Помню, как мама ругалась, что от него постоянно лаком пахнет. Но она все равно любила его игрушки и радовалась, как маленький ребенок, когда он показывал очередное свое творение. Он делал их для себя. Делал, потому что ему это нравилось. А вечером, сидя на скамейке у подъезда, раздавал детям бесплатно. Они приходили к нашему подъезду из ближайших домой, чтобы выбрать себе игрушку. Папа даже вел тетрадку, где записывал, кому и когда что отдал. Просто детей стало слишком много, и он не успевал мастерить игрушки. Ему даже предлагали за них заплатить, но он отказывался. Тогда мужчины из нашего и соседних домов просто закупили ему материалы для работы. Помню, к гаражу подъехал грузовик и рабочие начали из кузова вытаскивать новый бруски дерева и станок. Очень дорогой станок. Наша семья никогда не нуждалась в деньгах, хотя и жили мы небогато. Но все же станок такой позволить себе не могли. Папа работал на мебельной фабрике и там по дешевке покупал бруски и краску. Но хорошие люди все равно сделали добро. Они просто его отблагодарили, потому что он был настоящий. Любил свою семью, любил меня и детей».

Я читаю сочинение Маши и не сразу понимаю, почему все в прошедшем времени.

Поднимаю взгляд и словно вижу перед собой маленькую девочку, оставшуюся без папиной любви. Она сейчас не здесь, не со мной. Мари гуляет в своих светлых воспоминаниях, ищет встречи с отцом. Хотя бы с его призраком.