Больше всего на свете мне хочется выйти из-за стола и из этого ресторана, не сказав ему ни слова, показав тем самым, с каким презрением я отношусь к его ультиматуму. Вопрос лишь в том, хватит ли мне на это смелости. Или глупости.
Чтобы дать себе еще одну маленькую передышку, я беру в руки чашечку кофе. Подношу к губам, медленно пью, осознавая, что никогда еще прежде каждый глоток не давался мне с таким трудом.
Все это время Кирилл не сводит с меня изучающего взгляда. О чем он думает? Что видит? Понимает, насколько некомфортно я чувствую себя в его присутствии? Чувствует, как близка я к краю?
Желание сбежать в эту секунду достигает своего апогея, а груз ответственности, который я собираюсь на себя взвалить, вообще кажется мне неподъемным. Но потом я вспоминаю, к каким последствиям приведет моя слабость, и жизненные приоритеты встают на место.
- Я согласна.
Он медленно кивает. Не смеется. Не злорадствует. Не торжествует. Ведет себя так, словно ничего особенного не происходит, и мы просто обсудили с ним прогноз погоды на предстоящую неделю.
- Насколько согласна? – он вопросительно приподнимает бровь.
- Не понимаю…
- Это простой вопрос, - говорит он спокойно. - На что ты готова?
- На все. Я готова на все, что бы ты ни попросил за это.
На мгновение мне кажется, что на его лице я замечаю тень удовлетворения, но уже в следующую секунду оно приобретает привычное непроницаемое выражение.
- Тогда я хотел бы тебя кое о чем предупредить, - он делает паузу, чтобы подчеркнуть значимость следующих слов. - Это устное соглашение я воспринимаю очень серьезно. Обратного пути для тебя не предусмотрено. Ты берешь на себя обязательства по доброй воле, и я заставлю тебя соблюдать их, даже если завтра ты передумаешь. Это ясно?
Мой язык прилипает к гортани, в животе скручивается тугой узел, по спине ползут мурашки страха.
Что он ждет от меня? Кирилл из прошлого никогда бы не сделал ничего против моей воли, а этот новый допускает возможность играть человеческой жизнью по своему усмотрению. Если его цель - отомстить мне, вполне понятна, то методы, которые он может для этого использовать, для меня остаются загадкой. Он скажет мне спать с ним? Может быть, у него появились какие-то предпочтения в сексе, о которых мне предстоит узнать? Что если я чего-то не умею? Я вдруг совершенно невпопад думаю о том, что за эти годы он наверняка привык к девушкам совсем другого сорта: ухоженным, изысканным, может быть, обладающими какими-то особыми талантами в постели, которые мне недоступны. Пять лет назад мне бы в голову не пришло сравнивать себя с другими, а сейчас я кажусь себе оборванкой в окружении потенциальных топ-моделей. В те дни я не знала страха, любила собственное тело, наслаждалась новым миром сексуальных открытий, который показал мне человек, сидящий напротив. Сейчас все не так. Время жестоко посмеялось над каждой надеждой, каждой мечтой, каждой привязанностью. А вместе с ними вдребезги разбилась и моя уверенность в себе.
- Ясно, - произношу тихо. - Я не собиралась обманывать тебя.
- Тогда пошли.
Я послушно поднимаюсь со стула и на негнущихся ногах иду с Кириллом к выходу из ресторана. В желудке свинцовая тяжесть. От нервного напряжения шумит в ушах. Попрощавшись с администратором Кариной, Гордеев открывает дверь, галантно пропуская меня вперед, но я замираю на пороге в нерешительности.
- Я сейчас, - бормочу смущенно, избегая направленного на меня цепкого взгляда.
- Все своё носишь с собой? - иронично уточняет Кирилл, когда я через пару десятков секунд возвращаюсь к нему, держа в руках дорожную сумку. - Как удобно.