Вредность? Любопытство?

— Так значит, да? — психанула Пелька. — Ну и чёрт с тобой, золотая рыбка. Живи, пока старик кислоты в аквариум не налил.

Следующие пару минут Бондарев, почти не моргая, наблюдал за тем, как перед ним раздеваются. Вчерашняя футболка полетела на спинку стула, пока её хозяйка выискивала на полках шкафа что-нибудь посвежее.

— Следов от крюков не видно. Как и от плёток, — вынес вердикт он, разглядывая чистую спину, на которой отпечатались разве что вдавленные лямки от лифчика.

— А что, очень ждал? — фыркнул шкаф, в котором рылась Пылаева.

— Ты встречаешься с кем-то из них?

— Со всеми сразу.

— Надеюсь, не с Горынычем.

— Чё это так?

— Он мне больше всех не понравился.

— Я ему передам.

— Так что? Встречаешься?

— Тебе какое дело?

— Интересно.

— Я тебе кто, лента новостей, любопытство утолять? Отвали.

— Так сложно ответить?

Нелли сердито выпрямилась. Вопрос поставил её не то, чтобы в тупик, но заставил призадуматься.

— Нет, не встречаемся.

— Слава богу. Неужели нельзя найти друзей здесь?

— Здесь? — брезгливо поморщилась она, натягивая на себя кружевной топик. — В этом гадюшнике? Здесь каждый сам за себя. Чистое соперничество, ничего личного. Споткнёшься и они первые пройдутся по твоим костям.

Тут Матвей не спорил, сам уже столкнулся с этим. Взять того же Васю, у которого он невольно отобрал роль. Вроде тюфяк тюфяком, но как теперь смотрит на него — словно Бондарев поджёг его дом вместе с любимой кошкой. Был бы посмелее может быть и в челюсть зарядил.

Самым безобидным из всех, с кем он успел познакомиться, был пока Кот. И то, потому что почти всегда был под чем-то.

На постель рядом с ним бросили знакомый рюкзачок, украшенный брелками и яркими значками — привет из 2000-х.

Не успело оттуда вытащиться знакомое чёрное платье, как Нелли резко перекинули через себя, повалив на подушку.

— Озверел? Харе лапать!!! — рявкнула она.

Бондарев перехватил её руки и насильно притянул к себе. На костяшках были заметны покраснения и лёгкие царапины, как если бы кулаками долбили в стену.

— Это что?

— Пальцы. Кожа и мясо, слепой что ли? — попытка вырваться не удалась. Чтобы она не ёрзала, Пельку прижали коленом, чуть надавив на грудную клетку. — Офонарел? А ну слез с меня, маньяк-извращенец. Щас орать начну!

— Что это?

— Да отцепись ты. Не твоё дело!

— Кого лупила?

— Тебя сейчас отлуплю, если не отстанешь, — Нелли продолжала предпринимать попытки высвободиться, однако хватка на запястьях не хотела слабнуть.

Скрипнули дверные петли.

— Оу… я вам не помешала? — на пороге выросла Дина, вытирающая мокрые волосы полотенцем и озадаченно разглядывая открывшуюся ей картину, смотрящуюся весьма двусмысленно.

Воспользовавшись моментом, Нелли что было сил укусила Матвея за плечо и, яростно спихнув его с себя ногами, колобочком скатилась на пол.

— Утихомирь своего брата. Если у него где свербит, пускай закроется в туалете с порнушкой, а не лезет на всех подряд! — прошипела она, смахивая с лица растрепавшиеся из косы пряди.

В повисшем под потолком молчаливом недоумении: «Твою мать, что за нахрен сейчас происходит?», Пылаева поспешно побросала в рюкзак одежду для выступления, расчёску и косметичку, влезла обратно в ботинки и, схватив с пола куртку, метеором вылетела из комнаты.

— Эм… — кашлянув, на лице Кудряшки начала медленно расцветать не предвещающая ничего хорошего хитрая улыбочка.

— Только попробуй, — осадил её Матвей, строго пригрозив пальцем. — Молчи.

— А что мне за это будет?

— Иначе расскажу маме, что это не собака разбила её любимую вазу.