– А как ворота открывать? – крикнул с улицы Артем. – У нас же машина.

Борис нахмурился, потом махнул рукой.

– Там навесной замок. Пока вы здесь, запирать не буду, но не забывайте его вешать назад.

Он сосредоточенно почесал в голове, обдумывая, о чем еще не сказал.

– А почему у вас телефоны не ловят? – поинтересовался только закончивший переживать по поводу унитазов Дятел.

– Звонить возле храма можно. Или на дачах. У нас не берет.

– А с едой как? – спросил Макс.

– В восьмом доме плитка электрическая. Продукты в поселке можно купить. За полем. Там и станция железнодорожная. Ах да, и, если жить хотите, кукурузу не вздумайте воровать. Это фермерские поля, частная собственность, мужики там без башни – голову на раз оторвут. Ну что, кровать нужна?

Трифонов ответил, что нужна, и они втроем с Артемом поехали в «Юпитер», а мы остались осматриваться.

Восьмой домик ничем не отличался от десятого, за исключением того, что вместо чайника на столе стояла электрическая плитка с одним блином – вещь абсолютно в стиле бабушкиного «раритета».

Макс вошел в комнату, оглядел кровати и, пожав плечами, словно оправдываясь, сказал:

– Я его не заставлял.

– А чего он вдруг поехал? – спросил я.

– Из вредности. Характер такой. Всем назло делать. Даже самому себе, – неопределенно ответил Макс. – Но здесь он долго не выдержит.

– Условия дрянь, – согласился я.

– Условия бывали и похуже. Просто не выдержит – и все. Терпения не хватит.

– Это из-за той подруги его? – высказал я свое предположение, пытаясь вспомнить, как ее зовут.

Макс кивнул и вышел.

Между домиками находился засыпанный хвоей деревянный стол с прикрепленными к нему лавками, он был покрыт темно-коричневой морилкой, поэтому почти не выцвел.

Чуть поодаль стоял кособокий ржавый мангал на высоких ножках, а за ним то ли турник, то ли оставшийся от качелей каркас.

Мы по очереди заглянули в остальные «вигвамы». Четные шли по левой стороне дороги, нечетные – по правой. В одном совсем не было стекол, в другом ступени полностью сгнили, темные пятна на полу третьего свидетельствовали о протекающей крыше. У четвертого попросту не было входной двери.

На другой стороне среди зарослей обнаружили тот самый туалет, о котором говорил Борис. Приземистое квадратное строение, отделанное белой, неплохо сохранившейся плиткой, с буквами «М» и «Ж» по краям. Дятел первый забежал внутрь и тут же выскочил как ошпаренный:

– Ужас!

Артем с Тифоном вернулись оживленные. Из их разговоров я понял, что, пока они искали кровать, успели цепануть в «Юпитере» каких-то девчонок. Точнее, девчонки сами их цепанули: подошли, спросили, откуда и как зовут. И теперь парни спорили, кто они такие. Трифонов считал, что вожатые, Артем уверял, что «дети». Однако и то и другое было не особо важно, главное, что тут в принципе были девчонки.

Вопросов, к кому подселять третьего, не возникло. Деревянный каркас с огромным трудом впихнули в проход между двумя другими кроватями в нашем, десятом, домике, и когда Трифонов с угрожающим треском его туда заталкивал, казалось, стены вот-вот сложатся. Но все обошлось. Получилась одна огромная трехспальная кровать на всю комнату: вошел – и упал.

– Фигасе аэродром, – восхитился Артем. – Представляю, как вам весело будет.

– Могу с тобой поменяться. – Тифон был явно не в восторге от перестановки.

– Не, не. – Артем протестующе замахал руками. – Я Вите только с Котиком изменяю.

– Почему он Котик? – задал Дятел давно интересующий меня вопрос.

– Потому что с виду белый и пушистый, а на деле – коварный зверь, – все еще смеясь, уклончиво ответил Артем, похлопал Дятла по спине и ушел.