Все остальное – типа удобства управления, бытовых условий на борту, размера кают экипажа и всего прочего – у «Богатыря» и «Святогора», несмотря на значительно большие габариты последнего, находилось примерно на сопоставимом уровне армейского минимализма. Жить на «Святогоре» было можно, а вот роскошествовать нет. Точно также как и на «Богатыре», несмотря на разницу в их размерах. Я, честно сказать, за прошедшие год и два месяца привыкла к лучшим условиям. Апартаменты в Башне Силы Заброшенного Города в мире Содома – это вам не однокомнатная каюта жилой площадью в шесть с половиной квадратных метров. То же можно сказать и о моем последнем жилье в Бахчисарайском дворце в Крыму XVII века. Но как привыкла, так и отвыкну, мне не привыкать. И раньше, отбыв отпуск в папенькином доме и прибыв на службу, я каждый раз бывала неприятно удивлена теснотой и мелкими бытовыми неудобствами, а потом ничего – снова привыкала. Это я не к тому, что муж выгнал меня из дворца и теперь мне снова придется ютиться в каютке моего штурмоносца. Совсем нет. Мой ласковый и очаровательный нахал любит меня, холит и лелеет, а также носит на руках, так что дело не в этом.

Дело в том, что для восстановительных работ на «Неумолимом» нужны чистые материалы, то есть в смысле металлы, причем нужны в объемах в десятки и сотни тысяч тонн. Первоначально планировалось получить их путем утилизации большинства корпусов находящихся на борту «Неумолимого» летательных аппаратов, но потом мой супруг отказался от этого намерения, ссылаясь на то, что при крайне низком уровне магии в верхних мирах желательно иметь в своем распоряжении массовый транспорт, не зависящий от уровня магии. А это поставило перед нами новые задачи. Да, большинство челноков на борту «Неумолимого», как больших так и малых, находятся во вполне ремонтопригодном состоянии, но это делает проблему добычи металлов еще острее. Месяц назад мы обсуждали этот вопрос с псевдоличностями «Неумолимого», но не смогли прийти ни к какому решению.

Но теперь, когда Клим Сервий со своими роботами восстановил хотя бы один «Святогор», можно поднять вопрос о добыче необходимых металлов за пределами матушки-Земли. Дело в том, что технологии добычи полезных ископаемых того мира, из которого происходит «Неумолимый», – мощные, производительные и экономически выгодные, но до невозможности грязные. Это никого не беспокоит, потому что на обитаемых планетах металлы там не добывают – запрещено. В каждой планетной системе есть малоценная недвижимость, безатмосферные спутники и близкие к светилу планеты, вроде наших Луны и Меркурия, на которых и размещена вся добыча металлов. Тамошней «экологии» не повредят даже самые грязные методы извлечения металлов из руд, к тому же природный вакуум (или почти вакуум, как в случае с Меркурием) изрядно удешевляет производственный процесс.

Когда я закончила осматривать «Святогор» и была снова готова внимать разумным речам, Клим Сервий показал мне переделанный из большой саперной машины харвестер (робот-рудокоп), способный производить прямое разделение химических элементов. Процесс это энергозатратный, но цивилизация, владеющая секретом «эйнштейновского» преобразования вещества в энергию, энергетические затраты привыкла игнорировать. На что этот харвестер запрограммируют, то он из породы и будет извлекать. Требуется железо – будет железо, требуется медь – будет медь, требуется алюминий – будет алюминий, требуется титан – будет титан. Или все это сразу, отделяя от кремния и кислорода, основных неметаллических составляющих горных пород. Нужен кислород – машина будет собирать только его, вместе с плазменным выхлопом беспощадно выбрасывая в окружающую среду все остальное. Именно из-за этих выхлопов, способных отравить атмосферу, такие харвестеры и запрещено использовать на пригодных к обитанию планетах. По размеру эта бандура аккурат влезает в десантный ангар «Святогора» (точнее, туда помещался робот-сапер, предназначенный для строительства подземных укреплений, из которого и переделан данный девайс), а настоящие, то есть заводские харвестеры во много раз больше и производительнее.