– С ней связаны какие-нибудь еще необъясненные происшествия? – спросил Дэш.

Коннелли мрачно кивнул.

– Ее дядя купался в одиночку и утонул, когда ей было двенадцать. Был известен как отличный пловец. На следующий год – два происшествия со школьными учителями Киры. Одну учительницу нашли в квартире мертвой, лицо до неузнаваемости изъедено серной кислотой. Другой учитель пропал, и его так и не нашли. Оба дела остались нераскрытыми.

Значит, эта симпатичная женщина, которая так славно улыбается на фотографии, – психопатка и убила по меньшей мере двух человек. История Коннелли обернулась настоящим кошмаром. Однако Дэш знал – худшее еще впереди. Есть только одна причина, по которой Кира Миллер может привлечь внимание полковника.

– А где же связь с терроризмом?

Коннелли тяжело вздохнул, будто надеялся, что ему каким-то образом удастся избежать этой части разговора. Он еще раз потеребил усы и ответил:

– Пока шла охота на Киру Миллер, полиция продолжила расследование, начатое Лузетти, и выяснила, что женщина связана с несколькими известными террористическими организациями, включая «Аль-Каиду» и «Исламский джихад».

– Хорошая компания, – сухо заметил Дэш.

– Дело было передано в Национальную безопасность. В папке есть подробный отчет, но они быстро обнаружили, что Кира Миллер владеет миллионами долларов, депонированных в банках по всему миру и хорошо спрятанных, включая несколько номерных швейцарских счетов. Люди из Нацбезопасности не уверены, что смогли отыскать все. Она маскировала свою связь с этими деньгами исключительно хитроумными способами. Кроме того, они обнаружили несколько созданных ею поддельных личностей и убеждены, что есть и еще.

– Сотрудничество с джихадистами – интересный выбор для западной женщины, даже если она социопатка. Эти группы не отличаются излишней прогрессивностью, когда речь заходит о месте женщины в обществе.

– Да, изрядная загадка. Она не мусульманка. Нет ни единого доказательства, что она поддерживает их идеологию. Возможно, она сотрудничает с ними ради денег, но я думаю, мы что-то упускаем.

– Вы считаете, ее привлекает опасность работы с террористами?

– На этот вопрос невозможно ответить, – пожал плечами Коннелли. – Нормальные мотивы плохо накладываются на психопатическую личность. Джеффри Дамер[4] убил и съел семнадцать человек, в его холодильнике нашли три черепа.

– Исключительно рациональное поведение, – саркастически заметил Дэш. – Он просто не хотел, чтобы они протухли.

Коннелли улыбнулся, но всего на секунду.

– Ты прочтешь в отчете, что в ее квартире нашли флотационную камеру, – продолжал он. – Первоклассную. Довольно необычное украшение гостиной.

– Что такое флотационная камера?

– Раньше их называли камерами сенсорной депривации. В основном состоит из здорового гроба, наполненного водой и английской солью. Запечатываешь себя в такой штуке и плаваешь, как пробка, невесомый, в полной тишине и темноте. На твои органы чувств не поступает вообще никакой информации, – поморщился Коннелли. – Можно только догадываться, зачем он ей понадобился. Какие-то ритуалы? Или пытать человека, засунув его внутрь на несколько суток?

Он пожал плечами.

– Эта женщина – наш худший кошмар. Гениальна и абсолютно непредсказуема. Ни совести, ни раскаяния.

В кабинете воцарилась тишина. Мужчины погрузились в раздумья. Дэвид понимал – если у Коннелли есть проблема, с которой он не смог справиться при всех своих ресурсах, причем настолько серьезная, что ему пришлось вызвать Дэша, значит, это очень мерзкая проблема. Он сомневался, хочет ли узнать о ней. Может, ему стоит прямо сейчас встать и уйти? В любом случае какая разница… Останови одного злодея, и на его место тут же выпрыгнет новый. Но Дэш не мог заставить себя уйти – по крайней мере, прежде, чем удовлетворит свое любопытство.