Он пришел убить ее, и надо срочно звать на помощь?..

Этот выросший мальчик – избалованный и заносчивый отпрыск де Сен-Роша, ее первое и странное рабочее место в Париже… во Франции, куда она стремилась и сумела попасть, как только стало возможным уехать из Советского Союза легально. Эту подвернувшуюся вакансию она привыкла считать тем, что на ее родине называют «первый блин комом».

Нина с брезгливостью вспоминала об этом мальчике еще некоторое время после увольнения и приложила немало стараний, чтобы забыть.

Он стал высок, красив и еще более надменен, чем был в отрочестве.

И стал опасен.

– Мне ваша жизнь не нужна. Я еще никого не убивал, мадемуазель, и… не хотел бы начинать с вас.

На языке вертелся ехидный вопрос – не пришел ли он просто, чтобы поздороваться, но Нина все еще была напугана и благоразумно промолчала.

Эжен явно ожидал от нее какого-нибудь словесного выпада, а когда не услышал, сказал:

– Я оскорблений не забываю! Предлагаю вам за них со мной расплатиться… Вы поможете мне встретиться с отцом. Я нашел его, но совершенно не представляю, каким образом наладить с ним контакт.

– Я?! Мне… помочь вам?.. – Нина прочистила горло, потому как голос ее был таким же сдавленным, как несколько минут назад ее шея. – И как вы это представляете?..

Эжен стоял напротив нее в расслабленной позе. Вдруг он резко поднял руку к ее лицу. Девушка вздрогнула. Юноша усмехнулся, поднял вторую руку, уже медленнее, и стал медленно стягивать перчатки прямо перед носом Нины.

– Вы боитесь меня… Иначе бы сразу отказали и стали бы звать на помощь. – произнес Эжен рассудительно, самым будничным тоном, глядя Нине в глаза, как если бы проводил лабораторные опыты или оповещал больного о его диагнозе.

Нина вряд ли представляла, как подавленно она сейчас выглядит. Она всеми силами старалась бороться с паникой, которая полностью ее охватила и заставила тело предательски дрожать.

Почему она была так беспечна и легко открыла дверь, даже не поинтересовавшись, кто за ней стоит?..

Последние несколько лет Нина жила спокойно, чувствуя себя самостоятельной. Ей было за что уважать себя. Она всего добилась сама. Приехала в Париж без денег и знакомств, выдержала все перипетии трудного периода адаптации.

У нее была работа – Нина слыла очень хорошим переводчиком-синхронистом, и она даже побывала замужем. Причем, в отличие от подружек с похожей биографией, муж был не фиктивный – тут ей опять повезло: веселый парень, художник, инфантильная личность, живущая на деньги мамы и в доме мамы. Их брак был спонтанным решением, они быстро это поняли и разъехались. Разводиться он не хотел: экономил на налогах, и Нине это было на руку – она могла работать, хотя не имея гражданства, зато будучи замужем за французом.

И вот она стояла сейчас перед этим почти подростком… и боялась.

Нина перебирала в голове возможные варианты выхода из сложившейся ситуации. Она вспомнила, что буквально на днях видела по телевизору, как психолог рассуждал о грамотном общении с неадекватными людьми, маньяками… Он говорил уверенно что-то важное и конкретное, но она слушала его рассеянно, увлеченная книгой, которую читала. И все же…

– А… ваша мама? Она… Может, логичнее ей это сделать… в смысле, познакомить вас с отцом?

Эжен холодно посмотрел на нее. Нине показалось, что его серые глаза стали совсем прозрачными.

– Вы дома готовите? – Он повернул голову в сторону дверей, ведущих в комнаты из прихожей.

– Что?..

– У вас еда есть? Я бы что-нибудь съел… – Эжен направился в сторону одной из дверей. – Кухня здесь?