Потом докопалась завуч. Типа, он без формы. В отличие от Оленьки, как звали классную за глаза, она заявила, что у Барса будут проблемы, раз он не соблюдает устав школы. Да плевать он хотел и на нее, и на устав. Только эта стерлядь все равно настучала старику. Он позвонил ему спустя десять минут, когда Барс уже был на школьном дворе. И сухо велел:

– Чтобы в течение часа был у меня.

Хотелось послать его далеко и надолго, но Барс сдерживался. Знал – скажет что-то не то, получит по ребрам или по зубам. Лучше заткнуться, смолчать и выждать. Старик не вечный. Это сейчас он у руля. А скоро даст слабину и рухнет с вершины своей империи, как он называл свой бизнес. Прямо в болото.

Стариком Барс называл отца. Потому что «отец» для него слишком сильно. Нужно заслужить, чтобы называли отцом, а эта козлина не заслужила.

– Парни, я потом заскочу к вам, – сказал он друзьям. – Пожрать возьмите чего-нибудь только.

– Возьмем, – тряхнул выбеленными волосами Влад. Вообще его звали Саня, но все обращались так, потому что фамилия была Владин.

– У Виталика бухла много, так что оторвемся. Его родаки на дачу свалили! – широко заулыбался Винт. Тоже кличка, но не с наркотой связана, а с тем, что у него в заднице не шило было, а винт. Все время тянуло на приключения.

– Не пью, – жестко ответил Барс.

– Да че ты как малолетка!

Винт неожиданно замолчал – наткнулся на предостерегающий взгляд Барса. И смутился.

– Да ладно, знаю, ты же спортмэн, тебе нельзя.

– Мне все можно. Я сам не хочу. Так что рот держи на замке, чувак.

– Да понял-понял! Шутка это! Я типа стендапер.

– Ты типа идиот. И с лишними зубами.

Алкоголь Барс действительно не переносил. Видел, как пила мать, и помнил, как они жили. Пробовал, конечно, но не впечатлился. Из-за этого убивать себя? Нет. Он не станет. Спасибо.

Парни ушли, а Барс направился в другую сторону – к остановке. Его внимание привлекла новенькая, которая неспешно шагала по дороге с девчонками. Видимо, успела уже с ними спеться. Девчонки вообще начинают быстро дружить, Барс давно это приметил. Разговаривают обо всем на свете, будто сто лет знакомы и уже лучшие подружки. Это у парней иначе – сначала примериваются долго, проверяют на прочность, потом впускают в свой круг. У них в классе новенькие пацаны не приживались. Не из-за Барс, ему было плевать и на новеньких, и на стареньких. Из-за других.

Он загляделся на новенькую. Фигурка у нее была нечего так – тоненькая, но с изгибами там, где надо. И ноги красивые. Хотя до форм Вики явно далеко. А еще когда она улыбалась, у нее на щеках появлялись ямочки. Чертова синеглазка! Какого фига она застряла в его голове? У него в башке что, помойка, чтобы собирать всякий мусор?

Новенькая вдруг подняла голову в небо, и Барс сразу понял, почему. Она услышала гул самолета. Он самолеты тоже любил. Когда слышал, что они пролетают над домом, выходил на балкон и смотрел. И вчера из-за пролетающего самолета вышел, а она засела на своем балконе с телефоном и снимала.

Она смотрела в небо, а он – на нее. А над их головами пролетал самолет. Больше никто не смотрел, разве что малышня. Остальные будто не слышали моторов, не видели в небе серебряную стрелу и ни на что не обращали внимания.

Порыв ветра растрепал ее светло-русые длинные волосы, и Барс вдруг захотел коснуться их. Не намотать на кулак, и не запустить в них пятерню. А просто узнать, какие они на ощупь. И каким шампунем пахнут. Яблочным? Или кокосовым?

Она на ходу забрала волосы в хвост. И Барс невольно подумал, что у нее красивая шея. Тонка, изящная, какая-то беззащитная.