И никак не может справиться со слезами.

- Поплачь, - говорит Хёнрир. – Иногда нужно выплакаться.

- Нет… Я должна быть сильной.

Она справится.

- Глупости, - уверенно говорит Хёнрир. – Кто тебе сказал такое? Слезы – это только слезы. Не нужно пытаться сдерживать их. Сила не в этом…

Эрлин только мотает головой, но всхлипывает снова.

Он обнимает ее за плечи.

Она прижимается и… все, уже не может ничего сделать, слезы разрывают ее. Все, что копилось. За эти дни, за последний год… все разом. Так безумно страшно. И только сейчас, наверно, приходит понимание, что все закончилось и теперь будет иначе. Ее жизнь изменилась. Ее муж мертв и больше никогда не тронет. Ее сын жив и будет жить. Все хорошо.

Хёнрир осторожно гладит ее по плечу, по волосам, молча.

Чуть звенит в ушах…

А она взахлеб рыдает у него на груди.

6. Глава 5. Твари

У него широкие плечи, крепкие руки… мягкие золотые колечки волос на груди. Да, Свельг во многом уступает брату: в силе, скорости, ярости в бою, он ниже ростом и легче, тоньше, до изящества… Но он все равно сын Леса, и намного сильнее любого из обычных людей. Он не любит битвы, но сражаться умеет отлично, от этого никуда не уйти. Только в его исполнении бой похож на танец.

Он красив. И вот так – обнаженный по пояс, с мечом в одной руке и щитом в другой, с мягкой, по-детски открытой улыбкой на губах, он просто невероятен.

И он не боится подойти к ней между поединками, зов крови не мутит его разум.

- Эрлин!

Свельг машет, увидев ее, и, легко подпрыгнув на месте, словно мальчишка, бежит к ней, перемахивая через высокое, в человеческий рост, ограждение тренировочного круга, и по ступенькам вверх. Они занимаются с Хёнриром с самого утра.

Хёнрир остается на арене, ждет.

Эрлин замечает не сразу, но это так странно… широкий ремень на Хёнрире, в две ладони, и к ремню крепится длинная цепь. Она лежит свободно на песке, и уходит в маленький люк в стене.

- Цепь? – спрашивает тихо.

Оглядывается на Хель, стоящую рядом.

- Да, - говорит Хель. – Для безопасности.

- Эрлин, - Свельг подбегает, быстро целует ее в щеку, - рад, что ты пришла! Совсем скоро я смогу сделать это, и мы будем вместе.

Честная искренняя радость… и так легко, словно у Леса вовсе нет власти над этим парнем.

- Осторожней, балбес, не испачкай ее кровью, - фыркает Хель.

Тонкие алые полосы у Свельга на груди и на руках, оставленные Хёнриром. Но это не страшно. Пусть Свельг не умеет так же быстро, как брат, залечивать раны, но эти царапины для него не опасны, день-два и даже следа не останется.

- Я с нетерпением жду этого, - говорит Эрлин.

- Я люблю тебя! – улыбается Свельг, целует ее снова. – Как там твой малыш? Бьярни, да? Хёнрир сказал, его жизни уже ничего не угрожает?

И заглядывает, с такой непосредственностью, что хочется убить. Разве это не его малыш тоже? Эрлин едва удается сдержаться, чтобы не оттолкнуть, и хочется спрятать ребенка, укрыть, прижимая к себе.

- Да, благодаря лорду Хёнриру, - говорит она. – Но правая рука еще совсем не двигается.

Свельг разглядывает его, все так же улыбаясь, и собирается что-то спросить, но вмешивается Хель.

- Как твои успехи?

- Неплохо, - говорит Свельг. – Я его уже почти достал.

- Почти, - Хель фыркает. – Когда едешь в Альвенрон?

Свельг мигом поджимает губы, почти обиженно.

- Он хочет, чтобы я ехал завтра утром. Хель, поговори с ним! Я не могу тренироваться там! С кем? Он не дает мне ни Олина, ни Нита, говорит, они нужны ему здесь. Но как я подготовлюсь, если у меня не будет хороших учителей? Не лучше ли остаться здесь?

- Ты знаешь, почему не дает. Олин будет тренировать новых бойцов для летнего похода, Нит уезжает в Фесгард. Но ты справишься и без них, я верю в тебя, - Хель, улыбаясь, треплет его по волосам. - Хёнрир найдет тебе хороших учителей. А хочешь, я могу иногда заниматься с тобой. Тебе давно пора.