Хёнрир едва заметно вздыхает.

- Вам нужно понимать, леди Эрлин, я могу попытаться восстановить все сразу, не пытаясь сосредоточиться на самом важном, но плетение сети придется усилить... плотнее и глубже. И на это понадобится куда больше времени. В разы. За это время мои нити успеют прорасти в него, я и даже сам не уверен, что смогу полностью отпустить и вытащить все. Если прорастет слишком глубоко, то выдрать можно только снова ломая руку, возможно, ломая даже больше, чем сейчас. И тогда в этом никакого смысла. И раз уж стоит выбор между тем, чтобы потерять руку или потерять собственную волю, то я, пожалуй, предпочел бы остаться без руки.

Смотрит ей в глаза, очень внимательно, словно ждет ответа.

Она имеет право что-то решать? Хёнрир позволит решить ей?

А ведь все, что он говорит, касается и его самого. Кому знать, как не ему.

- Да, - тихо говорит Эрлин, хотя в горле встает ком. – Вы правы, лорд Хёнрир.

Он чуть заметно облизывает губы. Эрлин стоит так близко, что чувствует его тепло, его дыхание. Запах дубленой кожи, лошади и пота… у него волосы на висках мокрые, мелкие капельки на лбу – нелегко пришлось, и нужно отдать еще очень много.

- Знаете, - говорит Хенрир, - возможно, когда ваш сын подрастет, он справится и сам. Хель как-то отрастила себе новое ухо, которое отгрызла тварь. И даже два пальца на левой руке, которые потеряла в бою… правда новые пальцы почти не гнутся. Но, возможно, вашему сыну удастся большее.

Слезы наворачиваются на глаза, и Эрлин ничего не может с этим сделать.

- Спасибо вам, - говорит она.

- Пока рано благодарить, леди Эрлин, - говорит он. – Еще ничего не решилось. Вы идете, отдохните пока. Вон там, у костра, уже готовят ужин. Поешьте и поспите хорошенько, силы вам понадобятся.

4. Глава 3. Долгая ночь

- Эрлин… прости… - Свельг тихо подходит, обнимает ее сзади за плечи, пытается прижаться подбородком к ее щеке.

Она вытягивается в его руках, напрягаясь, отворачиваясь.

Не стоит.

- Эрлин? – зовет он.

Она качает головой. Это не обида, но она не может и не хочет говорить сейчас.

Свельг не отпускает, только нежно поглаживая ее, прося прощения.

- Я думаю, Хёнрир прав, - говорит он. – Мне действительно давно пора пройти ритуал, получить все права. Тогда я смог бы жениться на тебе.

Целует ее у виска.

Она зажмуривается, губы дрожат.

- Ну что ты, Эрлин? Плачешь, да? Ну, не надо… Все будет хорошо.

Не сейчас.

- Эрлин?

Свельг касается губами ее скулы, так безумно нежно, и потом еще, чуть ниже. Его руки обнимают ее.

Нет… сжимается сердце.

- Я назову его Бьярни, - говорит Эрлин, - он вырастет большой и сильный, как медведь.

Чувствует, как Свельг качает головой.

- Мы поженимся, и у нас будет много детей.

Эрлин не хочет много, она хочет этого.

- Отпусти, - говорит тихо, пытается освободиться из его объятий.

Он не отпускает.

- Что не так, маленькая? Ты все еще обижаешься на меня? Но я только сказал правду. То, что делает Хёнрир - не очень правильно и даже опасно. Иногда лучше позволить человеку умереть, чем опутать его своей сетью и подчинить волю. Это лишние страдания и для него и для окружающих. Хёнрир и сам должен бы понимать это.

- Отпусти, пожалуйста, - говорит Эрлин. – Я не обижаюсь. Мне просто нужно побыть одной.

Свельг лишь обнимает крепче.

- Я так скучал, Эрлин. Я так скучал без тебя… Мы же почти три месяца провели в Ивиле, в этой грязи, на морозе, пока взяли крепость. Всю зиму. Я всю зиму не был дома, Эрлин… я так устал. Это так выматывает, когда ждешь нападения каждую ночь, когда не знаешь – сможешь ли выжить, или завтра тебя убьют. Когда кругом кровь… Люди сходят с ума от крови, удержаться почти невозможно. Ты даже не представляешь, как это страшно… Когда твари постоянно рядом с тобой, в железных клетках, и ты чувствуешь эту вонь разложения почти непрерывно, она въедается... Ты видела, как дикие голодные твари рвут людей на части? Я до сих пор не могу спать… Эрлин, только мысли о тебе помогали мне выжить в этом кошмаре. Ты нужна мне…