– Я понимаю вашу точку зрения, но вы видели этих людей? Многие из тех, кто следует за этими Героями-Близнецами, джокеры. Разве мы не в ответе за них? – Сенатор опустился обратно в кресло и поерзал, пытаясь найти удобное для спины положение. – Кроме того, мы не можем позволить себе игнорировать их. Если мы сделаем вид, будто этих людей с их бедами не существует, тем самым мы бросим тень на нашу собственную миссию. Они живут в совершенно ином мире, чем тот, который вы привыкли видеть, даже в резервациях. Индейцы страдают начиная с нашествия конкистадоров. Для них вирус дикой карты – всего лишь еще один крест, который надо нести.

– Скажите, сенатор, вы думаете, эти ребята действительно тузы, как утверждают репортеры? – Гарлемский Молот с другого конца комнаты обратился к сенатору от штата Вайоминг. – Должен сказать, я в некотором роде сочувствую тому, что они пытаются делать. Рабство, как бы его здесь ни называли, это неправильно.

– Совершенно очевидно, что мы здесь замешаны, поскольку речь идет о жертвах дикой карты, не говоря уж обо всем прочем. Если встреча с нами поможет им получить помощь, мы обязаны сделать все, что в наших силах, – подал голос из своего кресла Тахион. – С другой стороны, я слышу множество разговоров о родине, но вижу очень мало стремлений к решению практических проблем. Как, например, жалкое существование, которое влачат здесь жертвы дикой карты. Вы же видите, что они нуждаются в медицинской помощи. Как думаешь, Хирам?

– Грег прав. Встречи не избежать. Слишком много шумихи вокруг нее подняли. И потом, мы здесь для того, чтобы увидеть, как с джокерами обращаются в других странах. Судя по тому, что мы видели, немного надавить на здешнее правительство с нашей стороны кажется мне неплохим способом. Мы не обязаны одобрять их действия, просто выразим нашу тревогу.

– Это кажется разумным. Я предоставлю вам разбираться с политикой. Мне нужно посетить больницы. – Такисианин потер висок. – Мне до смерти надоели разговоры с правительством. Я хочу видеть, как обстоят дела.

Дверь номера приоткрылась, и в щелку заглянул Билли Рэй.

– Там телефоны разрываются, а репортеры чуть не по пожарным лестницам лезут. Что им сказать?

Хартманн кивнул Тахиону, прежде чем ответить.

– Те из нас, которые сумеют выкроить время из тщательно распланированных графиков, встретятся с этими… хм, Героями-Близнецами. Но подчеркните, что мы делаем это в интересах жертв дикой карты, а не из политических соображений.

– Отлично. Скоро должны вернуться святой отец, Кристалис и Ксавье. Они поехали посмотреть на лагерь и поговорить с тамошними джокерами. – Предвосхищая следующий вопрос Тахиона, он улыбнулся доктору. – Ваша машина ждет внизу. Но чем скорее вы дадите мне официальное заявление для прессы, тем будет лучше.

– Билли, я скажу помощникам, чтобы немедленно начали составлять его. – Хартманн явно чувствовал себя на знакомой территории. – Вы получите текст в течение часа.

Утром все собрались, похмельные и мутноглазые после ночных празднеств, но готовые отправиться на встречу с делегацией ООН. Едва Хун-Ахпу и Шбаланке вышли из хижины, толпа смолкла. Шбаланке обвел взглядом своих людей. Жаль, что их нельзя взять с собой в город – Акабаль был убежден, что шествие может стать тем предлогом, которого ждет правительство, чтобы открыть огонь. Он вскочил на капот автобуса, который должен был отвезти их в город. Почти полчаса длилась его речь, прежде чем люди согласились, что им следует остаться в Каминальгую.

В «Камино Реал» они добрались без происшествий. Единственной неожиданностью стали толпы индейцев, выстроившиеся вдоль улиц, по которым они проезжали. Люди стояли молча, с бесстрастными лицами, но их присутствие укрепило братьев. Автобус остановился, Герои-Близнецы прошествовали в здание в сопровождении своих охранников и чуть ли не дюжины сотрудников службы безопасности ООН.