Хаос начался через несколько часов, когда местных жителей и туристов, прибывших в этот район до катастрофы, охватила паника. Прежде чем зона была помещена в карантин, ее границу успело пересечь немало людей. Которые и не подозревали тогда, что отсутствие связи – наименьшее из зол, уготованных им здесь.

Как выяснилось впоследствии, подозрительно тихий орегонский катаклизм разделил обитателей зоны на две неравные группы. Те, кому не посчастливилось очутиться здесь после ее появления, оставались нормальными людьми. Но – только для таких же недавних приезжих. Вторая, гораздо более многочисленная категория граждан смотрела на них с нескрываемым ужасом. И, крича, обзывала их чудовищами, а также прочими нелестными эпитетами. И ладно бы только обзывала! Вскоре дело дошло и до насилия, ведь не каждый человек готов стерпеть, когда его оскорбляют ни за что ни про что. Потасовки от единичных перешли к массовым. А когда с обеих сторон появились первые жертвы, в ход пошли не только кулаки, но и оружие.

Во что это в итоге вылилось, было понятно и без уточнений Фуллера. В Орегонской зоне началась локальная гражданская война. Или Армагеддон, если оценивать ее глазами тех, кто воевал не с согражданами, а с тварями из Преисподней. И вторые благодаря своему количественному превосходству быстро одержали верх над первыми.

Как бывает и на любой войне, в этой тоже не обошлось без беженцев. Вот только в связи с карантином армия теперь не выпускала из зоны никого. Конечно, нельзя оцепить лесной и гористый район площадью восемь тысяч квадратных километров так, чтобы туда или оттуда даже мышь не проскочила. Поэтому кое-кому наверняка удалось скрыться. Но таковых насчитывались единицы – выданные войскам ультрасовременные средства охраны и наблюдения были задействованы в полном объеме и днем, и ночью.

Армия не выпускала за периметр беженцев, но и молча взирать на насилие, которое здесь творилось, она тоже не собиралась. В зону были введены подразделения миротворцев… которые тут же ощутили на себе весь гнев борцов с нечистой силой! Сержант Фуллер командовал разведгруппой морпехов, входившей в состав одного такого отряда. Посланная на разведку в Паркдейл его группа попала в ловушку и погибла… По крайней мере, Эндрю так думал. С места той бойни аборигены вынесли его одного, оглушенного после касательного попадания ему в шлем винтовочной пули.

В общем, с миротворчеством у военных не заладилось – вся ярость аборигенов теперь нацелилась на них. Образумить психопатов было невозможно. Когда их арестовывали, они продолжали истово верить, будто угодили в лапы вампирам и оборотням. Сколько ни бились с ними психиатры, все без толку. Хотя что тут удивительного, ведь они не были больными. Все проведенные над ними исследования доказывали, что эти люди не пережили психические сдвиги и не галлюцинировали. Они действительно видели в некоторых согражданах чудовищ. И испытывали по этому поводу вполне естественный, а не иррациональный страх. Но поскольку их поведение не отличалось от поведения обычных безумцев, их было принято называть так. Равно как и обращаться с ними не лучшим образом.

Самоотверженно обороняя свои поселения, аборигены, однако, не преследовали военных, когда те отступали. И не воевали друг с другом. Напротив, они поддерживали в своих поселениях строгий порядок, соблюдая некое подобие законов военного времени. Поэтому военные подумали-подумали и решили отказаться от насилия. Они вывели к границе карантинной зоны остатки нормальных людей, а борцов с нечистой силой предоставили самим себе. Все равно деваться из оцепленного района тем было некуда, а между собой они не враждовали. Ну а за тех, кто проникал сюда нелегально после отгремевшей здесь краткосрочной войны, миротворцы ответственности не несли. Официальные предупреждения о том, что находиться в Орегонской зоне смертельно опасно, регулярно транслировались по государственным телеканалам и пестрели в Интернете.