Замерев, переварила информацию. И резко подорвалась с кресла. Факт — я очутилась по другую сторону привычного мира. Проверять, насколько гоблины правда садюги, не хотелось.

Пронеслась мимо коллег в сторону кабинета бухгалтера.

— Вероника Сергеевна, вы за кофе? — озадаченно спросила Лизавета, с потерянным видом.

Остальные коллеги с интересом наблюдали, как я долблю в двери бухгалтерии.

— Открой... те, — прошипела я, дёргая за ручку.

Мне открыли, что удивительно.

Почему я раньше не видела экзотическую внешность бухгалтера? Да и имя... как там её?

Зашла в кабинет, плотно прикрыв за собой дверь.

— Деньги верните за путёвку.

Бухгалтер искренне удивилась.

— Какие деньги?

Вот крыса!

— Наверное, те самые, которые в сумочку запиханы без записи в отчёт, — ехидно сдал сотрудницу голос из скульптуры «Руки Давида», стоявшей на столе.

Так понимаю, её только что сдал помощник, Кристоф. Который ради благого дела решил нарушить обет молчания.

— Бланки описи в левом ящике стола, — охотно продолжил Кристоф, на которого окрысилась бухгалтерша. Натуральным образом оскалилась с рычанием.

Добыла нужные бланки. Деньги из сумочки вытряхнула на стол. Пересчитала. И поманила пальцем сотрудницу. Поникнув, она подошла поближе. Написала сумму, и, шмыгнув носом, ткнулась им в бумагу.

Сгребла пачки денег и опись. Рысью помчалась к себе в кабинет.

— Может, с сахаром сделать? — безнадёжно уточнила мне в спину Лизавета, которая решила во что бы то ни стало наладить хорошие отношения с новой начальницей.

А мне хотелось уже только одного — чтобы этот рабочий день закончился. Желательно, без гоблинов-садюг.

Желание не сбылось. Это я поняла, когда, запыхавшись, ворвалась в своё кабинет.

Да как эти твари сюда проникают?!

Очень хотелось сказать при виде серых мужичков в строительной робе, которые вовсю орудовали стамесками и цементом, устанавливая на месте нового шкафа пафосную арку.

Но застеснялась, честно говоря, обзывать рабочих, которые возились в новыми Вратами. Каменными, как я вчера и предложила Алмазову. И дело не в зубастых челюстях, которыми они время от времени откусывали от огромного куска камня, художественно обгладывая края.

Просто не хотелось поднимать скандал из-за ерунды. Подумаешь, натоптали. И лужу бетона налили. Застынет — сожрут. Или отломают и подметут. Чего сразу орать на них?

Уговаривая себя не поднимать панику, с независимым видом пробралась за свой стол. С ностальгией вспомнился мне мой уголок в общем офисе. Там как-то поспокойнее было, определённо.

— Принимай работу, хозяйка, — сказал рабочий, — с тебя...

И толстыми пальцами выдернул у меня из руки пачки честно отвоёванных у крысы купюр. Очень надеюсь, что мне лично не нужно будет отчитываться, куда я потратила деньги. Рука не поднимется в статье расходов написать: «Кому — гоблинам».

— Проверим, — пробурчал второй рабочий, доедая, как я и рассчитывая, остатки бетона. Вылизал пол до блеска, и только после этого поднялся на ноги, — последние координаты введите, хозяйка. Мы выйдем. Если не расплющит — установка завершена.

— А если расплющит? — замороженно поинтересовалась я, не торопясь подходить поближе.

— Вызовите другую бригаду, донастроите, понятно же, — раздражённо ответил гоблин с полным отсутствием чувства самосохранения.

Не знаю, что я сделала, но каменные Врата засветились ровным светом, выдавая огненный ландшафт.

Гоблины завистливо вздохнули.

— Умеют же богатенькие отдыхать, — пробормотал тот, кто забрал деньги, — нам на такой курорт работать лет сто. Хоть пройтись мимо. Понюхать, что в меню графа Мерти сегодня.