Я во все глаза уставился на его невозмутимую физиономию, внутренне похолодев от внезапно посетившей меня мысли. Выждав пару секунд, Рысь довольно рассмеялся:

— Не напрягайся так, Кира, чёрный юмор тоже юмор.

Синельников и Стариков как раз вставали из-за стола с явным намерением покинуть ресторан.

— Никогда не цепляйся к моим словам, имеющим двойной смысл, — подался вперёд Рысь, проследив за моим взглядом, — Я покину тебя не на долго, так что не скучай, друг Кирилл.

Он встал и лавируя между столиками с ловкостью профессионального официанта, быстро направился в сторону туалетных комнат.

Вернулся он не через минуточку, и даже не через пять. Заставив меня дёргаться в ожидании скандала с официантами, он соизволил явиться через час!

— Я обычно матом не ругаюсь, но вот сейчас…

— Проблемы? — как ни в чём ни бывало перебил он меня, усаживаясь на своё место.

— И большие! Тебя где носит? На меня уже метрдотель полчаса косится, пришлось твою говядину съесть. Причём, очень медленно.

— Вкусно хоть было? — весело спросил Рысь, подзывая официанта.

— Ну… да, — оторопело ответил я и, услышав, как он снова заказал Бёф Бургиньон, выпалил, — Вы мне денег не оставили, уважаемый хрен знает кто.

— Да ну? Запамятовал, что ли? Вот так и начинается склероз. Глядишь и деменция не за горами, — покачал он головой, — А ты в кармашках своих всё проверил? Особливо в нагрудном.

Дёрнувшись, я запустил пальцы в указанный карман и выудил оттуда туго перетянутый резинкой рулончик сотенных купюр.

— Твою же маму, — только и смог вымолвить я в ответ на гнусно-снисходительную улыбку Рыси, — В этом кармане носится только платок!

— Я тебе не зря про идиотский этикет напомнил, отвыкай от дрянных привычек аристократов. Тебе ни капельки не интересно, где я был?

— Вероятно, проследил за дедом и Синельниковым.

— Бинго!

— У меня было время подумать.

— Не знаю, порадует тебя или нет, но эти двое всерьёз озаботились докопаться до правды. Ну? Чего замолчал?

— Дед конечно силён, но боюсь, что Сутормин его сломает, — заметил я, немного подумав.

— Твой дед перец тёртый, да и Синельников не пацан зелёный, но речь сейчас не о них. Ты сам-то как? Впишешься или предоставишь вершить месть двум дедам и одной юной деве? — не унимался Рысь.

— Какой ещё деве?

— Даже не предполагаю под каким именем ты её знаешь, — и исподлобья взглянув на меня, он поинтересовался, — Тебе баронесса Белова знакома?

Я напряг память, но в итоге только помотал головой и спросил:

— А кто это такая?

— Жаль, думал может тебе что-то известно про её замужество. Проехали. А подпоручик вашей гвардии Вика Белова знакома?

— Белка, что ли? Так она же погибла, — удивился я.

— С чего ты взял, что она мертва? — сделал изумлённое лицо Рысь.

— Ты и сам наверняка видел, как всех выбравшихся из леса накрыли миномётным залпом.

— Жива и здорова.

— Белка выжила?!

— Не ори, не дома, — негромко заметил Рысь, мгновенно остужая мою невольную радость, — Она скоро переедет жить к твоему деду.

Заметив мой непонимающий взгляд, он коротко хохотнул:

— Не жить с ним в любви и согласии, естественно, а под охрану Службы безопасности.

Покачав головой, Рысь подался вперёд и спросил:

— Слушай, не моё конечно, дело, но у меня сложилось впечатление, что ваш дедушка вас не очень-то любил. Зато в своей дочери души не чаял.

— Ничего удивительного. Мама была его любимицей.

— Допустим, — согласился Рысь, — Ну тогда он и её детей должен любить.

— А вот тут ты жестоко ошибся. Ни у одного из нас дар Стариковых не прорезался.

— Ё-моё… Ну это же не причина вас не любить?