Евгений Сатановский: Вопрос в том, как это уживётся с серьёзными амбициями Реджепа Тайипа Эрдогана на монополию во власти. По Фетхуллаху Гюлену видно, что любые фигуры, которые могут сравниться с Эрдоганом по влиянию на паству, в данном случае на «окормляемых малых сих», воспринимаются очень жёстко.

Иван Стародубцев: Вы абсолютно правы. Повторюсь, неслучайно ведь после попытки государственного переворота турецкое телевидение в прямом эфире показывало самых видных представителей турецких сект, включая небезызвестную и запрещённую в Россию секту «Нурджулар», которые буквально клялись и божились, что «мы – не такие, как гюленисты», «мы – абсолютно лояльны турецкому государству» и «у нас – проблем не будет». Впрочем, похоже, что это – аргументы, принимаемые турецким руководством лишь только до поры до времени.

Да и ситуация сейчас сложилась такая, что за Управлением по делам религии в своей сфере государством закреплена монополия. А сама эта структура, если посмотреть на ежегодно утверждаемые бюджеты органов государственной власти, финансируется почище иных турецких министерств и ведомств, включая даже самые главные. Если обратиться к бюджету 2021 года, то можно заметить, что Управление по делам религии Турции по объёму выделяемых государством средств оставило позади семь министерств, включая даже Министерство внутренних дел страны.

Но на фоне, казалось бы, безграничного доминирования Diyanet, нет-нет да и мелькают достаточно занятные отчёты на тему существующих в Турции сект, их воззрений и возможности активно влиять на турецкую жизнь. Нельзя отрицать того, что эти секты в жизни страны всё же незримо присутствуют и не просто так проповедуют…

Евгений Сатановский: Это – то параллельное государство, которое, видимо, существует везде. Эдакая архаика, которая оказывается едва ли не более влиятельна, чем официальная власть, когда наступает время разбираться, кто и что именно может. Это и в Средней Азии произошло, и в Казахстане, внезапно и для их собственных властей, и для всех окружающих. Просто потому, что там этого никто не ожидал. Похоже, что и в Турции может случиться то же самое.

Иван Стародубцев: В этой связи возникает весьма занятный вопрос. Есть официальная иерархия в государственной бюрократической системе, включая, как самый яркий пример, те же Вооружённые силы страны. Есть генерал и есть майор, и они в этой армейской иерархии очень понятным образом структурированы.

А что, если они оба являются членами другой организации, некой религиозной секты, где они – генерал и майор – по званию и полномочиям соотносятся ровно противоположным образом? Как это будет работать в условиях несения ими военной службы? Где пролегают границы и что делать с пересечениями?

Евгений Сатановский: А вот это – любопытная вещь! Причём ответа на этот вопрос не смог дать, по-моему, ещё никто и нигде.

Иван Стародубцев: Принадлежность к любой религиозной секте и твой статус в этой религиозной секте априори должны перевешивать всё остальное. Это создаёт для любого государства, которое допускает существование у себя подобных параллельных структур, огромную опасность.

Евгений Сатановский: Ну это – добрый старый принцип исмаилитов «пир у мюрид». «Последователь и учитель». При котором, учитывая традиции скрытого имама и то, что кто именно – последователь, а кто – наставник, непосвящённые вообще знать не должны, возникает такая мешанина в умах. Тут ещё поди разберись, кто в доме хозяин, кто – самый главный? И кстати! Это не только в традиционных религиозных системах с древности работает, но и в современных организациях, построенных по модели воинствующих орденов и сект прошлого. Тот же украинский «Азов» ровно по этим принципам и устроен.