Она позволяет каждому ребёнку мудрить над собой; каждый глупец может судить о ней; тысячи проходят мимо неё и не видят; всеми она любуется и со всеми ведёт свой расчёт. Её законам повинуются даже тогда, когда им противоречат…

У неё нет речи и языка, но она создаёт тысячи языков и сердец, которыми она говорит и чувствует.

Венец её – любовь. Любовью только приближаются к ней. Бездны положила она между созданиями, и все создания жаждут слиться в общем объятии. Она разобщила их, чтобы опять соединить. Одним прикосновением уст к чаше любви она искупает целую жизнь страданий…

Она меня ввела в жизнь, она и уведёт. Я доверяю ей. Пусть она делает со мной, что хочет. Она не возненавидит своего творения».

Зигмунд решил посвятить себя изучению природы и в 1873 году поступил на Медицинский факультет Венского университета. Правда, медицина его не увлекла. Позже он признавался: «Я не чувствовал никакой предрасположенности к занятиям медициной и профессии врача». С наибольшим интересом он посещал философские семинары. Увлечённость философским методом познания, предполагающим значительную долю субъективности и абстрагирования при соблюдении правил логики, но не всегда с учётом конкретных фактов, оказала влияние на теоретические схемы Фрейда. Научный метод, требующий убедительных доказательств, основанных на фактах, он исповедовал весьма вольно.

Впрочем, его первые исследования были хотя и ученическими, отчасти скучными, но вполне отвечали методу экспериментальной науки. Они были связаны с половой проблемой, которой он будет обязан своей славой. На третьем курсе он в Институте сравнительной анатомии и на морской станции в Триесте изучал половую систему угрей. Было неясно, есть ли у этих рыб мужские особи. Чтобы обнаружить яички у самцов, Фрейд вскрыл четыре сотни экземпляров. Окончательного решения не нашёл, зато опубликовал свою первую научную статью об этой работе.

В 1876 году Фрейд поступил в Физиологический институт профессора Эрнста Брюкке. Это решение во многом содействовало его становлению как исследователя и мыслителя. Он стал последователем «школы Гельмгольца».

Невролог Жан Мартин Шарко проводит сеанс гипноза с больной истерией. Париж, картина 1887 г.

«Это движение, – писал Г.К. Уэллс, – было основано четырьмя физиологами с мировым именем – Эмилем Дюбуа-Реймоном, Германом Гельмгольцем, Карлом Людвигом и Эрнстом Брюкке. Эти четыре человека посвятили себя непримиримой борьбе с витализмом, с его мистическими концепциями “жизненных сил”, “духов”, “сущностей”, “психических сил” и “энтелехий и его телеологическим толкованием биологической эволюции и роста. Данное движение… было по своему характеру атеистическим и материалистическим».

С лета 1879 года Фрейд год отбывал воинскую повинность. Как пишет его биограф М. Мосс: «Вынести этот год ему помогла работа над переводом четырех эссе из собрания сочинений Джона Стюарта Милля. Эти сочинения составили одну из пяти книг английского философа, которые будут переведены Фрейдом на немецкий язык». Однако вряд ли воинская служба была ему в тягость, если у него было достаточно свободного времени, чтобы переводить произведения Милля.

Два года спустя Фрейд окончил медицинский факультет и стал работать лаборантом. Надежды на карьерный рост у него были невелики. Пришлось перейти в Венский общий госпиталь врачом по внутренним болезням, хирургии, дерматологии. Через полгода он перешёл в Психиатрическую клинику.

По словам Г.К. Уэллса: «Работа в этой клинике была для него единственным за всю жизнь опытом строго психиатрической работы. Он возненавидел и больничные порядки, и лечение пациентов как по внутренним, так и по психическим заболеваниям. В результате он пришёл к выводу, что “просто не может быть врачом”».