Открытый океан раскинулся перед путешественниками, сияя всеми оттенками синего. Дул ровный восточный ветер, и корабль, легонько поскрипывая парусами, бежал вперёд, оставляя после себя след белоснежной пены. Прячась от лучей утреннего солнца под широкополой соломенной шляпой, Луиза с удовольствием подставляла лицо свежему ветерку. Миссис Пинс наконец полегчало, и теперь она высокой скорбной тенью повсюду следовала за своей подопечной, вздыхая и то и дело поднося сильно надушенный платок к носу.

– А вот и он, океан во всей своей красе! – Франческа выпорхнула на палубу, как тропическая бабочка, переливаясь всеми оттенками изумрудно-зелёного. Миссис Пинс неодобрительно окинула взглядом голые руки леди Бишоп и демонстративно фыркнула.

– О, миссис Пинс опять чем-то недовольна, – безмятежно улыбнулась Франческа, беря под руку Луизу. – Надеюсь, это не колики?

Луиза с трудом сдержала смех, крепко сжав губы. Прогулки по палубе были одним из немногих развлечений, которые были доступны здесь женщинам. И компаньонка стоически переносила их, наотрез отказываясь оставлять молодую графиню Грейсток наедине с «этой ужасной, распущенной женщиной». Франческа, впрочем, совершенно не огорчалась, остротами отбиваясь от чопорных взглядов и вздохов миссис Пинс.

– Знаешь, моя дорогая, я впервые жалею, что нам так долго плыть – мне не терпится познакомить тебя со всеми нашими соседями.

– А их много? – заинтересованно спросила Луиза.

– Иногда мне кажется, что чересчур, – усмехнулась леди Бишоп. – Но если сравнивать с лондонским светом, то, конечно, наше общество едва ли походит на него. Несколько женатых пар, два полковника в отставке и трое одиноких мужчин, один из которых с твоим приездом таковым являться перестанет.

– Если честно, мне не терпится увидеть Новый Орлеан… – Луиза мечтательно прикрыла глаза. – Я никогда не была во Франции, а ведь город ещё недавно принадлежал французам…

– Да, Наполеон, конечно, сделал большую ошибку, продав земли Америке. – Франческа послала ослепительную улыбку появившемуся на мостике старшему помощнику. Тот, заметив её, расправил плечи и приветственно кивнул. – Я родилась и выросла в Луизиане, мои родители покинули Францию в середине прошлого века.

– Так вы коренная американка! – воскликнула Луиза. Миссис Пинс, стоявшая неподалёку, вздрогнула и попыталась прислушаться.

– Креолка, – мягко поправила её Франческа. – Так у нас называют потомков европейских переселенцев. А вот муж мой – англичанин, приехавший в Луизиану по делам, да так там и оставшийся. Иногда он кажется мне настолько сухим, что хочется кинуть его в болото и не выпускать, пока он не размякнет. Кстати, миссис Пинс напоминает мне его, из них вышла бы отличная пара! – В голосе леди Бишоп Луиза расслышала неподдельную горечь, но Франческа уже безмятежно улыбалась, глядя на горизонт.

– Я люблю наш город, – продолжила она после короткой паузы. – Жаль только, бывать в нём приходится редко. Дела на плантации и поездки отнимают почти всё время.

– А как далеко от вашей плантации до Нового Орлеана? – с любопытством спросила Луиза.

– Шесть часов, – пожала плечами Франческа.

– О, это не очень далеко. – Луиза вспомнила поместье Грейстоков, которое находилось в трёх днях езды. Но ведь в Лондоне у них был городской дом, в котором они жили с сентября по май.

– Плантация Уоррингтона находится ещё дальше, – улыбнулась Франческа. – Мы разбросаны по всей Луизиане, как кости на игральном столе. Кто-то дальше, кто-то ближе. Кто-то владеет отличными полями, а кто-то довольствуется клочками земли среди болот…