На этой доске было три текста. Сентиментальный стишок о русском Севастополе Александра Городницкого17, фрагмент статьи А.И. Солженицына18, направленный против эгоистического украинского национализма, довольно добродушный и, как это почти всегда у него в публицистике, поучающий, и стихотворение Иосифа Бродского19, необъяснимо-грубое, какое-то совершенно немыслимое для этого человека, оскорбительное для украинцев. Я не случайно именно в такой очередности поставил русских сочинителей. По возрастанию антиукраинства (у Городницкого его и вовсе нет, но в контексте наших дней прочитывается).

К чему я клоню? – Просвещенная научная публика, как всегда, колеблется. С одной стороны.., с другой… И хочется, и колется, и кто-то не велит… И Крым всегда был русский, это Никита-дурак разбазаривал наши земли, и Новороссия, и Донбасс, и князь Потемкин, и большевики с их насквозь фальшивой национальной (а по сути, антирусской) политикой. Но и нарушение международного права, и санкции, и Запад, и последствия… В общем черт ногу сломит. – А здесь ясно, недвусмысленно показано, куда ж нам плыть. И «наше все», наши безупречные Бродский и Солженицын говорят, куда. И как толковать происходящее.

Так что ж? Чего смущаться: разве прежние великие – Пушкин, Тютчев, Достоевский – учили нас иному?

Выходит, великая русская культура XIX–XX столетий, защитница униженных и оскорбленных, дает нам моральную санкцию поддержать и действия властей, и восторг соотечественников. Вновь мы «до Тавриды». И уже не фантастическим кажется, что «матерь городов русских…», и с замиранием шепчется тютчевское: Над русской Вильной «стародавней родные высятся кресты…»20. Но тише, тише…

Кстати, почему «тише»? Не кружилась ли сладко голова весной того 14-го – «Босфор, Дарданеллы, Царьград с Софией»? И «все как будто под рукою, и все как будто на века». Ну, ну. Посмотрим, во что выльется нашенская ситуация. А вот та, столетней давности, босфоро-дарданелльская завершилась величайшей катастрофой в русской истории. Сегодня даже и не понять, чего хотели эти господа (царь, бюрократия, генералы, общественники), почему благое будущее их Отечества связывалось с доминированием русских в этих районах Восточного Средиземноморья? Кстати, спросите об этом у миллионов россиян, которые уже два десятилетия проводят свои отпуска на курортах Турции.

Найдутся люди, которые скажут, что проливы и Царьград – одно, а русский Крым – другое. И если бы мы его сейчас не вернули, то в самом скором времени Севастополь из базы Черноморского флота РФ превратился бы в порт приписки какого-нибудь Шестого флота США. – Отвечу: вполне возможно. Американцы действительно, во всяком случае в последнее время, полагают значительную часть мира чем-то вроде вотчины. Правда, эта ожидаемая опасность нашему Крыму очень похожа на угрозу со стороны империализма США и НАТО для СССР в 1968 г. Тогда уверяли, что если бы Советский Союз не оккупировал Чехословакию, то через некоторое время над пражским Градом развевались бы враждебные «нам» флаги…

Да, за два столетия Крым сросся, сроднился с Россией, стал ее частью. К Малороссии он имел косвенное отношение (и наоборот). Даже 1954 год ситуацию принципиально не изменил. Однако распад СССР зафиксировал Крым в составе суверенной республики Украина21. Российская Федерация, наряду с другими государствами признала границы нового субъекта международного права и его территориальную целостность. Более того, подпись под Будапештским меморандумом (1994) сделала Россию, так сказать, привилегированным, эксклюзивным гарантом неприкосновенности территории Украины