– Ваше сиятельство, позвольте оживить ее моим снадобьем, – натужно усмехнулась я, – а потом будем умерщвлять.

Его сиятельство взглянул взглядом закостенелого скота, не сразу понимающего шутки. Потом кивнул.

Настена раскрыла свою зловещую сумку, вытащила склянку с нашатырем. Откупорила с лихостью гуляки, открывающего винную бутыль. Поднесла к лицу Тани. Девчонка закашлялась, задергалась, но открыла глаза и принялась канючить о пощаде.

Князь шагнул, принюхался.

– Ядреное зелье, – уважительно заметил он. – Эмма Марковна, подарите мне скляночку? А то холопы, как вразумлять начнешь, обмирать любы.

– Подарю непременно, – согласилась я. – Сейчас такое зелье попробуем, после какого не пробудить. Таснасия, готовьте змеиные слезы!

Я уверенно командовала, но при этом чувствовала себя гадко. Татьяне было всего лишь сказано, что ничего страшного не случится и ничего не надо бояться. Но бедняжка все равно тряслась. Что же касается ее юного друга, он шагнул вперед и произнес дрожащим голосом:

– На мне зелье пробуйте… змеи.

– Молчи! Барину решать, с кого начинать, – резко сказала Настя, пока князь не вмешался. Он кивнул, моя ассистентка продолжила: – Сейчас приступим. Эмма Марковна, давайте я вам маску защитную надену. Вот так.

Князь с интересом глядел, как «Таснасия» надевает мне на лицо марлевую маску.

Между тем настал ключевой момент нашей авантюры. Маски, конечно, Настюша не перепутает. Главное – как мерзавца убедить.

– Зелье это змеиное, шипучее, как шампанское, – пояснила Настя. – У того, кто рядом, нос и губы должны быть защищены. Ваше сиятельство, вам тоже надо надеть.

– Надо ли? – слегка растерянно молвил князь, потерявший почти весь апломб рядом с властной и таинственной незнакомкой, да еще с загадочного Кавказа.

– Если боитесь, ваше сиятельство, тогда отойдите к дверям, к свежему воздуху, – строго сказала Настя.

А я замерла. Были запасные планы, но они подразумевали прямое насилие, а его реализация всегда непредсказуема.

Но мы не ошиблись. У каждого тирана в глубине души живет крутой пацан, который всегда поступает по-своему и при этом легко ведется на любое «слабо».

– Чего к дверям? Чего боюсь? Давайте вашу навязку, – распорядился князь.

Настя порылась в сумке на пару секунд дольше.

– Не удивляйтесь, ваше сиятельство, она охранными каплями пропитана. Я завяжу, мне сподручней. Вот так!

– Чего она… – растерянно пробормотал князь. Попытался сорвать пропитанную эфиром маску. Но Настена схватила его за руки и удержала три необходимые секунды.

– Что ты с барином делаешь?! – воскликнул капитан стражи. И шагнул к господину, ожидая приказа.

Господин вместо приказа выказал очевидное желание улечься там же, где и стоял.

– Держи его, упадет! – повелела Настя. У капитана хватило ума подхватить падающее тело и помочь дотащить до кресла. Барин в нем уместился, откинувшись набок.

Тем временем я достала из сумки свисток. Обычный милицейско-полицейский… между прочим, совсем не обычный для 1825 года. Свистки были всегда, вроде того, что обещал добрый старичок-лесовичок: «Будет вам и белка, будет и свисток». Только свисток был короткой дудочкой, тоже эффективной. Но не настолько, как карманный металлический или пластиковый свисток из моего мира, с горошинкой. В Мишиной лаборатории трудились над ними полгода. В очередной раз оказалось, что не так-то и просто взять да и воспроизвести в прошлом вещь из будущего. Но Миша экспертным тоном заявил, что наконец-то тождество достигнуто.