Стремительное наступление немецких войск на Париж (немецкий Генштаб наносил удар по Франции через территорию нейтральной Бельгии, открыто игнорируя нормы международного права) вызвало настойчивые требования к России со стороны французских «союзников» нанести удар, отвлекающий значительную часть немецких сил на Восточный фронт. Российское командование откликнулось на этот призыв французов и двинуло в Восточную Пруссию две армии. 1-й армией командовал генерал от кавалерии П. К. Ренненкампф, во главе 2-й армии стоял генерал от кавалерии А. В. Самсонов.

В первые же дни после начала войны армия Ренненкампфа перешла границу Восточной Пруссии и разбила немецкие войска во встречном бою у Гумбинена. Однако несогласованность действий командования обеих армий, отсутствие налаженных тыловых коммуникаций и связи, плохое снабжение боеприпасами и продовольствием привели к тому, что против ослабленной длительными переходами 2-й армии немецкое командование сосредоточило превосходящие силы и 13–14 (26–27) августа нанесло ей поражение в сражении под Танненбергом. Генерал Самсонов застрелился, а армия Ренненкампфа отступила к границе, не оказав поддержки своим соседям. Восточно-Прусская операция завершилась неудачей, потери русской армии составили 250 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными. Тем не менее Восточно-Прусская операция позволила ослабить немецкое наступление на Западном фронте, во время «битвы на Марне». С Западного фронта на Восточный были переброшены немецкие корпуса, и «Париж был спасен».

С историей Восточно-Прусской операции связано несколько спорных вопросов. Отмечается, например, что наступление в Восточной Пруссии было абсолютно бессмысленно и бесперспективно для России и было связано исключительно со «спасением Франции». Есть также мнение, что переброска всего лишь двух корпусов на Восточный фронт не означала существенной помощи французской армии, и потери русских войск не оправдались. Рассматривая эти проблемы, следует учитывать, что, во-первых, наступление на Германию было невозможно без ликвидации так называемого восточно-прусского балкона, как называл его генерал-квартирмейстер штаба Главковерха Ю.Н. Данилов, «нависавшего» над российскими тылами в Польше. Во-вторых, переброска немецких корпусов, хотя и не изменила серьезно общее соотношение сил Германии и Франции во время битвы на Марне, но существенно ослабила давление немецких войск на наиболее опасном для французской обороны участке. Иное дело, что сама по себе Восточно-Прусская операция проводилась без должной координации действий между армиями, были допущены существенные тактические ошибки (недостаточная роль конной разведки, телеграфные переговоры открытым текстом, неоправданный перерасход артиллерийских снарядов и др.), преувеличенное значение придавалось численному превосходству русских войск над противником.

В ряде публицистических работ содержится также оценка причины неудачи русской армии, как прямого следствия персонального конфликта между генералами Ренненкампфом и Самсоновым (в 1970-е гг. эта версия была творчески изложена в исторической миниатюре В. Пикуля «Зато Париж был спасен»). Но подобная версия не имеет под собой фактического основания и относится к числу популярных исторических легенд.

В это же время на другом участке Восточного фронта – в Галиции – русские войска добились значительных успехов. Австро-венгерские войска первыми начали здесь наступательные действия. Австрийское командование предполагало, разгромив русские армии у Люблина и Холма, развернуть дальнейшее наступление на территории Польши. В свою очередь, немецкие войска, наступая навстречу австрийцам, должны были сомкнуть окружение, захватить переправы через Вислу В получавшийся таким образом «польский мешок» попали бы значительные силы Северо-Западного и Юго-Западного фронтов.