Сам Игорь отчего-то получился двенадцатилетним. Как и тогда, сразу после Первых Экзаменов, был он в лёгком синем плаще, у пояса висел короткий, подростковый меч в простых деревянных ножнах. А вот на сапоги фантазии не хватило – и потому босые ступни ловили уходящее тепло земли.

Зато Вадим Александрович был такой же, как и всегда. Невысокий, сухонький, с большими залысинами. Правда, здесь он кутался в чёрный, неразличимый на фоне ночного неба плащ с белой каймой, лоб его охватывал золотой обруч, а у пояса была широкая сабля – он всегда предпочитал изогнутые клинки.

Игорь приложил левую ладонь к губам, а правую – к сердцу.

– Мой князь, – мальчишеский голос ещё и не думал ломаться, – я пришёл по твоему зову и готов дать отчёт в делах своих, словах и мыслях.

– Будь проще, Гарран, – усмехнулся Вадим Александрович. – Мы же всё-таки не дома.

– Как скажете, – склонил голову Игорь. – Тогда рассказываю. Месяц получился довольно странный. С одной стороны, мне удалось выявить девять потенциально опасных фигур, с критической светимостью. Перечисляю: художник Николаев, школьный учитель Осокин, журналист Польман, химик Соркин, программист Баранников, священник Михаил Степанцов, домохозяйка Игнатова, писатель Вдовин… девятый – физик Таволгин. Все – москвичи. Подробные сведения – вот, – он протянул князю увесистый полотняный мешочек и добавил: – С Таволгиным, правда, ясности ещё нет, он пока у меня в активной разработке, но личного контакта пока не было.

– Что же с другой стороны? – улыбнулся Вадим Александрович.

– С другой стороны, мне кажется, что сам наш метод определения светимости… зыбкий он слишком. Мы обращаем внимание на чепуху и забываем, что методика была разработана тридцать лет назад… а они тут сильно изменились, и что зажигало их тогда, сейчас не найдёт отклика. Равно как и наоборот – ну кто тогда мог подумать, что изобретение… ну, взять хотя бы «живой журнал» – это настолько серьёзно. Иными словами, князь, мы опять готовимся к прошлой войне.

– Мальчик, – проникновенно заговорил Вадим Александрович, – неужели ты думаешь, будто никому до тебя всё это не приходило в голову? Не забывай, сколько человек там, на нашей стороне, скрипят мозгами над информацией, которую ты здесь добываешь? А мозги у этих людей твоим уж как минимум не уступают. То, что с тобой происходит – это штука понятная, известная. Работаешь год за годом – и не видишь плодов. Кажется, что всё уходит в песок, что всё – зря. Отсюда по молодости делаешь вывод, что никто не понимает открывшегося тебе. Успокойся. Осталось всего два года, потом как следует отдохнёшь дома и уж сам решишь, возвращаться ли сюда? Поверь, немало работы – и не менее нужной работы! – есть и на нашей стороне.

Старик закашлялся, а затем глотнул холодного ночного воздуху. Игорь в очередной раз подумал, что выглядит князь минимум на двадцать лет моложе своего истинного возраста.

– Теперь касательно твоих дел, – продолжил Вадим Александрович. – С художником ты совершенно прав, сейчас его картины мало кому интересны, но уже лет через пять это станет действительно опасным. Так что надо его работать, но этим не заморачивайся, мои люди займутся. За остальными пока ещё понаблюдай. Но священника не трогай, со священником ты ошибся. Такие люди нам нужны.

– Почему? – не сдержал изумления Игорь.

– Потому что ты слабо разбираешься в делах Церкви, – мягко пояснил Вадим Александрович. – Ты оцениваешь личностный уровень этого самого отца Михаила, но вне всякой связи с общим процессом. Да, он живой, пламенный, он истово верит. Но ты обрати внимание, к чему батюшка призывает свою паству. Максимально удалиться от современной жизни, уйти из культуры, уйти из экономики, жить по формам позапрошлого века. Это же замечательно! Пускай они лелеют свои смыслы. Да, огромные смыслы, огненные – но они их никуда не принесут, не волнуйся. Гораздо неприятнее другой – иеромонах Дионисий. Ну помнишь, художник? Монастырь в трёх часах езды от Новосибирска, плюс к тому в «живом журнале» обитает… Вот этот и впрямь опасен. К тому люди едут, толпами, и, заметь, в скит после не уходят. Я уж не говорю про его виртуальную паству в интернете… Тут, милый мой Гарран, те же смыслы, тот же огонь, но никакой изоляции. Поэтому Михаил пусть себе резвится, а с Дионисием будем работать. Я сам им займусь, не по твоим зубам добыча. Лучше скажи, зачем устроил всю эту шумиху с петровским губернатором?