Я отправился на кухню и налил себе стакан молока. Фриц Бреннер, совмещавший обязанности камердинера и повара, как раз резал чеснок, измельчая его до атомов.
– Ça va?[1] – улыбнулся он мне.
– Лучше не придумаешь, – ответил я, сделав глоток молока. – Осталось только подобрать цвет саванов, в которых нас будут хоронить.
Глава 4
После того как в шесть часов вечера Вулф спустился в кабинет из оранжереи, я все подробно и без утайки ему рассказал. К чему мне было что-то скрывать? В предосторожностях уже не осталось никакого смысла. Теперь у меня не было ни малейшего желания отговаривать его от этого дела. Ситуация в корне изменилась. Сейчас я даже боялся, что он ответит Дейзи Перриту отказом. Мой испуг был вполне понятен: уж слишком много я знал о секретах Дейзи. Нежелание ему помочь даже под самым благовидным предлогом ничем хорошим для меня бы не закончилось. Положа руку на сердце, должен признаться, что я был до смерти напуган. Теперь я изо всех сил пытался уговорить Вулфа разобраться с делом Перрита.
– Кстати сказать, – сообщил я Вулфу около семи часов, – я позвонил по телефону, который оставил наш гость. У них есть все, что душе угодно. Антрекоты. Бифштексы в два пальца толщиной, которые Фриц называет «филе шатобриан». Свежая свиная вырезка. Свиная печень. Они примут заказ утром. Естественно, только в том случае, если мы останемся с Дейзи в хороших отношениях. Кстати сказать, его пять штук по-прежнему лежат у нас в сейфе.
– Соедини меня с мистером Перритом, – буркнул Вулф.
Тут начались сложности. По третьему телефонному номеру мне удалось дозвониться до Дейзи. И он сказал, что сегодня к девяти вечера к Вулфу подъедет Вайолет. Весь разговор, в котором ни разу не прозвучало ни одного имени, ограничился парой десятков слов, тщательно подобранных обоими собеседниками. Даже если нас кто-нибудь и подслушивал, Перриту ничего не грозило. Через десять минут Дейзи перезвонил и сказал, что в наши планы придется внести изменения и что гостью следует ждать не раньше половины двенадцатого. Тут я возразил, что это поздновато, и поинтересовался, нельзя ли перенести встречу на завтра. Перрит заявил, что нельзя, визит состоится сегодня, между половиной двенадцатого и полуночью.
Вулф, сидевший за столом и слушавший разговор, недовольно проворчал:
– Займись дочерью.
– Вайолет или Бьюлой?
– Дочерью. Мисс Пейдж.
– На черта это сейчас нужно? Хотите поскорее отучить ее сутулиться? Куда торопиться…
– Мы даже не можем быть уверены, что у него на самом деле есть дочь. Мы знаем о ней только со слов мистера Перрита. Я желаю ее видеть. Или как минимум я желаю, чтобы ее увидел ты.
– Собираетесь представить меня ей?
– Пф! – фыркнул Вулф. – Ей двадцать один год. Соври ей что-нибудь.
На самом деле эта задачка не показалась мне такой уж сложной. Особенно по сравнению с делом, порученным нам Дейзи Перритом. Я сверился со списком телефонов, набрал нужный номер и после третьего гудка услышал в трубке голос:
– Алло! Алло! Алло! – произнес голос, явно не принадлежащий члену привилегированного студенческого общества «Фи Бета Каппа», но я решил не торопиться с выводами.
– Вы не могли бы пригласить к телефону мисс Бьюлу Пейдж?
– Это я. Вы священник?
– Нет, мисс Пейдж, не совсем. Моя фамилия Стивенс, Харолд Стивенс из Дейтона, штат Огайо. Вы не могли бы уделить мне немного времени?
– Да, разумеется. Жалко, конечно, что вы не священник.
– Если он вам сейчас нужен, тогда мне остается лишь сожалеть об этом вместе с вами. Звоню я вам вот по какому поводу. Я был бы очень признателен, если бы вы нашли возможность встретиться со мной. Желательно сегодня вечером. Я приехал в Нью-Йорк ненадолго. Хотелось бы поговорить с вами о городском медицинском центре Дейтона… Честно сказать, мы надеялись, что вы поможете нам, сделав небольшое пожертвование. Понимаете, слава о вашей щедрости гремит на всю округу. Вы помогаете клиникам и больницам. Я как раз хотел рассказать вам о нашей деятельности и дальнейших планах. Обещаю, что не отниму у вас много времени. Быть может, вы позволите подъехать к вам прямо сейчас? Я доберусь до вас за двадцать минут.