Поймав взгляд мальчишки, посылает ему улыбку и кривляку, после чего оборачивается ко мне в приподнятом настроении.

— Как ты относишься к детям? — ошарашивает меня неожиданным вопросом.

— Люблю.

— А своих не хочешь?

— Ну… рано пока, — пожимаю плечами. — Но… в будущем хочу, конечно!

Я что, зря гормональное лечение сейчас прохожу? У меня кое-какие проблемы с репродуктивной функцией, и один здешний доктор сказал, что у меня ещё не финальная стадия и гормонами всё можно вылечить.

Уже полгода лечусь, и врачи говорят, что шансы у меня очень большие! Ещё месяц-два и буду готова рожать. Но в любом случае вначале я найду своего мужчину и лишь затем решусь на ребёнка.

— Ясно… — тянет, оглядев меня с ног до головы. — А парень есть?

— Ну… как бы… мы в одном доме живём, — мнусь, покрываясь румянцем. — Я если не в университете, то с тобой. Нет у меня никого. А почему спрашиваете? — поднимаю на него неловкий взгляд.

— Просто… — начинает, но замолкает. — Бред! Забудь! Мысли дурные от отчаянья в голову лезут.

После ужина мы с Алимом возвращаемся домой. Мужчина всё время задумчиво смотрит в окно, то сжимая, то разжимая кулаки. Словно его что-то сильно беспокоит, и он никак не может решить свою проблему.

Но на мой вопрос, что случилось и могу ли я чем-то помочь, он лишь мотает головой и ещё больше уходит в себя.

Может, проблемы с коллекцией? Материал какой-то привезут с задержкой, и он боится не успеть? Всякое ведь бывает!

— Бабуль, — набираю прародительницу, когда оказываюсь в своей комнате. — Как у вас там дела? Как Мося?

— Всё хорошо у нас, мышка, — ласково отзывается бабушка. — Врач сегодня нам день первой операции назначил! Их, оказывается, всё-таки две будет. Из-за перелома недавнего. Но ничего! Первая будет безопасная и практически безболезненная. А вторая уже сложнее. И опаснее.

— Мося как? Готов?

— Готов! — радостно восклицает бабушка. — Держится молодцом! Врачи говорят, что боец, а значит, всё будет хорошо.

— Он у нас такой, — вздыхаю, растянув губы в улыбке. — Сильный!

— Да, — соглашается бабуля, и, судя по тону, что-то её всё же расстраивает и напрягает. А может, просто переживает. Мы ведь с бабулей и дедом почти сами Мосю подняли. Родителей рано не стало.

— Бабуль, ты ничего от меня не скрываешь? — задаю вопрос, поддавшись интуиции.

— Да всё хорошо! Не переживай! — отмахивается, но я лишь ещё больше убеждаюсь, что меня ждут не очень приятные новости.

— Ба!

— Всё оказалось дороже, чем изначально насчитали врачи, — недовольно сдаётся. — Реабилитацию мы теперь не потянем. Но лечащий врач Моисея предложил нам клинику подешевле и в России. Только вот… Да, она дешевле, чем здесь. И всё же дорогая. Мы с дедушкой в интернете почитали и там за один месяц надо наши с дедушкой годовые пенсии выложить.

— Ого!..

— Вечером будем Дане Лапиной звонить и просить выбить под нас ещё одно местечко, чтобы собрать на полгода в этой клинике. Но… боюсь, что не возьмёт она нас уже. Там ведь у неё специализация — сборы на операции детям. А у нас… реабилитация.

— Я попробую что-то ещё придумать, — обещаю ей со вздохом и осознаю, что бабушка права. Вряд ли Дана Мосю возьмёт заново. Она ведь там не одна в фонде руководит.

— Мышонок, ты — учишься! Остальное мы с дедушкой сами решим! — вновь берётся она за своё. — Мы так с дедушкой подумали. Продадим дачу, квартиру. Купим небольшую квартирку и не в центре. И всё будет хорошо! Ты не переживай! Я поэтому тебе и не говорила, потому что мы с дедушкой уже всё решили.

— Бабуль, — вздыхаю. — Вам не хватит купить новую квартиру и заплатить за реабилитацию.