Машенька приветливо улыбнулась и покинула кабину. Когда здание только отстроили, она по привычке приходила на высоких каблуках. Но по толстому ворсу коврового покрытия в такой обуви ходить неудобно, а Уварова обожала мягкий пол. Так что Машенька быстро сориентировалась и завела у себя в кабинете сменные туфли, больше похожие на домашние тапочки.

– Ну, что у нас нового из не наших дел? – поинтересовалась Уварова, тронув на консоли сенсор трансформации кресла для посетителей.

Она терпеть не могла лишней мебели, ей проще было нажать кнопку, чтобы она появилась, когда нужна, а потом бы исчезла. Кресло с тихим шелестом выдвинулось из стола на косой гидравлической штанге и заняло максимально удобное положение.

– Да, спасибо! – поблагодарила Машенька, одергивая юбку, чтобы сесть. – Из чужого у нас сегодня протестное письмо депутата Макарова по поводу уголовной ответственности за ввоз и хранение реликта.

– К нам письмо?

– Нет, к спикеру Думы, – Машенька улыбнулась, поняв мало кому понятную шутку.

«Свой человек», – подумала Александра.

Она взяла у Машеньки не очень толстую стопку документов, по большей части собственные вчерашние распоряжения и циркуляры, достала «Platinum» и начала подписывать листы, один за другим.

– Из какой фракции этот Макаров? – поинтересовалась Уварова. – Что-то не слышала про него.

– Из чернышевских, – подсказала Машенька.

– А, понятно. Западнофилы. Пусть поплюются слюной, меньше яда останется. Наша земля крепкая, выдержит. Дальше?

– Из той же оперы. Утром задержан сын полковника Краснова и конфискован его автомобиль с реликтором.

– Краснова из Управления? Ого! Вот шуму будет! – Уварова вынула из пачки стикеров листик и сделала пометку, мол, по этому поводу надо подумать. – Правда, есть и плюсик.

– Какой? – удивилась Машенька. – С МВД ссориться? Стоит ли?

– Ну, Краснов – это не МВД, – весомо заявила Уварова. – В МВД тоже далеко не все дураки и рвачи. Там есть еще над чем поработать, но любое дело не скоро делается. А плюсик в том, что народ увидит равенство перед законом даже полковника полиции. Так, что-нибудь повеселее?

– Между Правительством Российской Федерации и Правительством Объединенных Арабских Эмиратов было заключено соглашение о поощрении и взаимной защите капиталовложений.

– Ну, хорошо. – Уварова снова сделала пометку на листке.

– Курс доллара к девяти утра понедельника упал на три рубля до одиннадцати рублей, восьми копеек. Курс евро вырос на десять копеек.

– Ну, так и должно быть. Не мы начали эту войну, да, собственно, мы с ними и не воюем. – Было заметно, что Уварова осталась боле довольной, чем хотела показать. – Так, погоди, а что с автомобилем Краснова? Изъяли, а дальше?

– Конечно, к нам направили на экспертизу, куда же еще.

– Отлично. Значит своих экспертов по энергетике полицейские начальнички заводить не стали. А ведь хотел Потапов, помнишь? И ведь никакой выгоды, только траты на лишний отдел. Только бы нам шпильку засунуть. Но не потянули, видать.

– Да нет! Потапов уволился по здоровью. Вы разве не знали?

– Если я чего-то не знаю, это твоя вина, дорогая моя. – Уварова нахмурилась. – Давай-ка возьмем с тобой за правило, изменения на весомых постах по утрам обсуждать.

– Хорошо, извините, Александра Львовна.

– Ладно. Автомобиль свеженький, или со времен реликторной амнистии?

– Я пока не знаю. Выясню, сразу сообщу.

– Нет, я сама свяжусь с экспертным отделом. Или, лучше, передайте документы по этой машине Фролову, пусть разберется. Если автомобиль свежий, конкретно контрабандный, то делу надо дать ход и додавить до суда. Если же ввезен до амнистии, замнем. Не знаю, друга получим, или укрепим врага, но есть смысл проверить.