– Да. Я сейчас подъеду в управление, а вы провентилируйте вопрос на предмет того, что можно сделать в отношении Антона. На машину плевать, пусть эта сучка Уварова ей подавится.
Глава 3. В которой Фролов и Уварова придумывают, как поставить капкан, но еще представления не имеют, на кого охотятся
С самого утра над Москвой неподвижно нависли тяжелые облака, мрачным пологом закрывшие небо. Огромная веретенообразная башня офиса корпорации «Консорциум», созданная, казалось, лишь из стекла и света, была столь высока, что тучи скрывали ее до половины, почти точно по линии максимального утолщения. Если присмотреться, можно было даже заметить легкие завихрения облачности, создаваемые турбулентностями вокруг здания.
Сразу после того, как небоскреб «Консорциума» занял место офиса обанкротившейся компании «Лукойл» на проспекте Сахарова, он официально стал самым высоким зданием в мире. Впрочем, в зарубежных буклетах и путеводителях об этом не было ни слова. Их издатели не осмеливались впрямую дезинформировать людей, но старались избегать лишних упоминаний о России, все более склонявшейся к реализации собственного, отличного от Западного, пути развития.
Москва, раскинув далеко за МКАД быстро растущие щупальца новых районов, выделяла столько тепла и влажности, что ясные дни летом стали такой же редкостью, как вода в Сахаре. Город сам формировал над собой колоссальную шапку низкой облачности, пробитую теперь веретеном офисного небоскреба.
Но в кабинете Уваровой солнца было с избытком. Владея контрольным пакетом акций и являясь, фактически, собственником корпорации, Уварова еще до строительства имела возможность проконсультироваться не просто с синоптиками, а с ведущими климатологами планеты, по поводу возможных сценариев изменения климата в России. Средства оказались потраченными не зря. Исходя из почерпнутой информации, Уварова лично утвердила проект здания, позволявший поднять главные офисы выше прогнозируемого облачного слоя.
В результате, пейзаж за окнами был настолько величественным, что к нему невозможно было привыкнуть, и невозможно было устать от него. Далеко внизу, подобно вате или идеально чистым снежным сугробам, раскинулся бесконечный покров облаков. Но если снизу он выглядел унылым и серым, то из окна кабинета Уваровой облака, всегда освещенные солнцем, искрились девственной белизной. К тому же они клубились, постоянно меняя очертания, из-за чего казалось, что это не они, а сам небоскреб плывет в невесомости над пушистым покровом. Видом можно было любоваться бесконечно, но Уваровой редко удавалось выделить на это хотя бы несколько минут.
Со вздохом, она отошла от окна и, сев за стол, убавила при помощи пультапрозрачность жидких кристаллов, запрессованных между стеклами. Надо было работать, а яркий свет солнца этому не способствовал.
Уварова коснулась мерцающего сенсора на контрольной консоли стола, и его поверхность тут же, подобно трансформеру из кино, начала менять форму и назначение. Старомодный письменный прибор развернулся, превратившись в панорамный компьютерный монитор из трех экранов, а рядом с ним проектор нарисовал василькового цвета виртуальную клавиатуру и курсорный манипулятор.
Осталось только положить руку в особую зону левее клавиатуры, чтобы компьютер распознал владельца, что служило заменой весьма ненадежным паролям. Эта система идентифицировала человека по капиллярной сетке, с учетом ее пульсации от сердцебиения, что исключало, к примеру, возможность отрубить руку и воспользоваться ею в качестве ключа. К тому же, вся область вокруг стола фиксировала вес и не дала бы подойти к столу одновременно двум людям на момент идентификации, или человеку с другим весовым профилем.