И я потянулась к нему. Словно едва распустившийся цветок к солнышку.

Жадно впитывала столь желанные воспоминания.

«Сладкая, какая же ты невозможно сладкая, Есенька. – Хриплый баритон окутывал восхитительной пеленой. Туманил сознание. А его скрытый тьмой обладатель коснулся чувственным ртом моих губ. Сначала легко. Проведя языком по верхней чуть припухшей губе. Застонал от наслаждения. И накинулся с рыком голодного зверя.

Ворвался языком в чуть приоткрывшийся ротик. Впитывая сладкую влажность. Завоевывая и покоряя. Урча от наслаждения словно, кот, добравшийся до сливок.

Облизывая и посасывая мой язык. Чуть прикусывая верхнюю, а потом и нижнюю губку. И снова врываясь в рот. Напористо. Властно. Дерзко. Покоряя. Завоевывая.

Сразу же давая понять, кто тут главный. Требуя подчиниться, сдаться на волю победителя.

И я покоряюсь.

Растворяюсь в охватившем всю мою сущность диком необузданном желании.

Возвращаю поцелуй с не меньшей страстью. С упоением зарываюсь пальчиками в коротко стриженные черные волосы. Оцарапываю ноготками кожу головы. Оставляя в беспорядке идеально уложенные волосы.

И незнакомец, зарычав, слетает с тормозов. Буквально, трахает мой рот языком. Глубоко. Влажно. Причмокивая. Урча. Одновременно, вжимаясь в меня всем телом, ясно давая почувствовать весьма твердые и очевидные намерения. Заставляя таять и задыхаться. Сгорать в безумном обжигающем пламени…

—Есенька!»

—Еся! – Вырывает из воспоминаний все тот же голос. И я почему-то съеживаюсь в постели. Замираю. Окаменев от ужаса!? Или от радости!?

И тут же понимаю...

Меня зовут Есения.

И не успев толком, прийти в себя от внезапно всплывших воспоминаний, по мощной подавляющей ауре ощущая, что в палату ворвался тот самый мужчина.

Моя каменная стена.

Жуткий. Пугающий до дрожи. От которого хотелось бежать без оглядки, и в тоже время, кинуться навстречу.

Я замираю, растерявшись от собственных противоречивых эмоций.

Так вот ты какой, незнакомец из моих влажных воспоминаний!

Но почему, там я плавилась в его руках от страсти. А сейчас, окаменела, и задыхаюсь от нахлынувшего ужаса, и удушающей паники?

Почему, мне охота сбежать от него, и одновременно, кинуться в его объятия?