Наконец, он остановился.

Я слышала неровное дыхание, со свистом вырывающееся из его легких. Он вздохнул. Выдохнул.

– Ты права, мама. – Обернулся, все же окатил меня ледяной водой. Смывая кровь и слезы. – Эй, куколка, давай, возвращайся. Нам нужно поговорить.

Вот только я уже оказалась заперта в собственном подсознании. И возвращаться совсем не хотела.

Висела безвольной куклой на цепях. Уставившись открытыми глазами в пустоту.

За все время, я не произнесла ни звука. Ни стона. Ни крика.

Он не добился от меня ничего.

Подошел, погладил по окровавленной щеке. Затем провел по ней языком, слизывая кровь.

Мне затошнило. Будь я в сознании, и было бы чем, наверное бы вырвало.

– Посмотри на меня, куколка, – прошептал он внезапно изменившимся голосом. В нем отразилась паника. – Боже, кто это с тобой сделал? Сейчас, детка, сейчас я тебя освобожу, потерпи. – Потянулся к пульту. И замер на мгновение. Вновь посмотрел на меня. Теперь уже взглядом полным ненависти. Отпихнул от себя пульт. Схватил меня за волосы. До боли оттянул голову. И прорычал. – Что, сучка, решила, что мы тебя отпустим? И не надейся. В этот раз не сбежишь. Сдохнешь в этом бункере. Здесь тебя никто не найдет. – И расхохотался.

Затем, развернулся, выбежал из бункера, захлопнув за собой двери. Оставив меня наедине с мегерой, что свела в могилу всю мою семью. И еще не известно, кто из них был опасней. Кого следовало опасаться больше, Петеньку шизофреника, или его мамашу убийцу. Чертова демоническая семейка.

Я держалась из последних сих ради своего малыша. И ради мужчин, которым без остатка, отдала тело, сердце и душу. Даже не догадываясь, что оказывается, им мои дары не нужды. И что в скором времени, они без сожаления растопчут их своими дизайнерскими ботинками.

Есения

В следующий раз снова очнулась от того, что кто-то выплеснул на меня по меньшей мере, ведро ледяной воды. Затем, неведомая сила просто выдернула меня из спасительного кокона, заставив вернуться в жуткую реальность.

Я застонала от пронзительной боли, охватившей все тело. Поначалу, не даже не осознавала, где нахожусь. И почему.

А затем, воспоминания прошедшего для, ну я надеялась, что пролежала в отключке не больше, нахлынули волной.

Две полоски. Радость. Желание поделиться этим с моими мужчинами. И… та расфуфыренная курица. Которая открыла мне глаза.

До сих пор слышу их голоса с того видео. И становится мерзко и больно.

Разве можно спорить на живого человека?

За что они так со мной?

– Эй, ты еще живая? – Знакомый визгливый голос выдернул из пучины отчаяния. Блондинка. Опять. Да что ж мне так на них не везет, а? – Ну привет, падчерица.

– Сто лет бы тебя не видеть, сучка крашенная? – прохрипела я. – Воды, дай попить.

Женщина в розовом брючном костюме брезгливо поморщилась. Но все же поцокала каблуками к столу, и как я его раньше не заметила, на котором стояла бутылка с водой и одноразовый стакан. Блондинка налив воды, подошла ко мне.

– На, цени мою щедрость, дорогуша. – Мне поднесли стакан с простой чистой водой. Боже, кажется я ничего в жизни вкуснее не пробовала.

– Спасибо. Думаю, просить у тебя помощи бесполезно. Верно? – Попробовать все же стоило.

– Размечталась. Не сбегала бы. Спокойно вышла бы замуж за моего Петрушу. Ну, или оказалась бы на Аукционе. А не в этом подвале. Помочь тебе смогут только твои ебари. Когда согласятся заплатить выкуп. И откажутся от сделки, над которой сейчас работают. Тогда, возможно, мы тебя им вернем. А может и нет, все будет зависеть от того, найдется ли покупатель на такой пользованный товар как ты, омежка.