В это время в противоположном конце дома на огромную террасу с видом на океан вышла стройная, юная и прекрасная женщина. Ее кремовый хитон украшен тонкими, искусно выполненными изумрудными узорами в виде веточек чайного дерева. Грива белоснежных волос, тонкие черты лица и раскосые зеркальные глаза делают ее невероятно похожей на близняшек. Она поставила поднос с высокими бокалами и прозрачным графином перед огромным черноволосым мужчиной. Улыбка замерла на его твердых, словно созданных для того, чтобы отдавать приказы, губах. Глубоко посаженные глаза под черными широкими бровями сверлили фигуру женщины столь откровенно, что, перехватив взгляд мужа, она застенчиво потупила взор, и нежный лиловый румянец окрасил белую кожу на щеках Ликерии.

– Лика-а-а… – хрипло выдохнул мужчина, и в ту же секунду, как поднос коснулся низкого столика, молниеносно подхватил жену, миниатюрную и хрупкую рядом с ним, и усадил себе на колени.

– Виенис! Нет! – крохотные кулачки замолотили по широкой, твердой, как камень, груди мужа, вот только убедительности этому сопротивлению явно недоставало. – Перестань, пожалуйста! Девочки…

– Девочки собираются на какие-нибудь подпольные гонки, или соревнования по стрельбе из бластеров, или бег наперегонки с черным медведем, или какой-нибудь еще чертов тотализатор. Версия для нас – Празднование Нейсана. Кстати, официально мы тоже там будем. – Виенис усмехнулся. – Но как только за ними закроется дверь… – его большой палец нежно провел по шее жены, спускаясь ниже, к волнующим округлостям под складками кремового хитона. Маленькие тонкие пальчики перехватили огромную ладонь мужа, Ликерия поднесла ее к губам и нежно поцеловала поочередно кончик каждого пальца, не отводя глаз от его пристального взгляда. С каждым поцелуем глаза любимого мужа становились все темнее, но после пятого касания губ такие слабые на вид пальчики с неожиданной силой опустили руку мужа к ее коленям.

– Об этом я и хотела поговорить, мой господин, – ласковый и смиренный тон мог бы обмануть кого угодно, но только не Виениса, который услышал в нем железные и несокрушимые нотки. Демиург-воин вздохнул, буркнул себе под нос проклятье на одном из иномирских языков и прорычал:

– Что же ты делаешь со мной, женщина! – и, высвободив руку, легким движением поднял жену в воздух и пересадил на стоящее рядом плетеное кресло с обилием подушек. Видно было, что это усилие далось ему нелегко, но фиалковые глаза посветлели, и уже более ровным тоном он произнес: – Тебе не кажется, что это нормально для их лет – все эти подпольные развлечения, тусовки, танцы сутки напролет и мода на наряды, скажем так, не слишком развитых планет?

– Подпольные развлечения бывают разными, ты же знаешь. Я не говорю о том, что им реально может угрожать опасность. Все-таки, я надеюсь, мы были хорошими родителями и девочки действительно доверяют нам, но Дайра… Меня беспокоит ее состояние. И особенно беспокоит то, что на фоне этой ее депрессии девочки продолжают вести себя как обычно, будто ничего не происходит.

– Сердце мое, ты преувеличиваешь! Нира и Лора просто показывают ей таким образом, что ничего страшного не происходит. И ведь действительно не происходит! Она отправляется не куда-нибудь, а в Лаэлирт – Колыбель Творцов, чтобы пройти там эксклюзивное обучение и приступить к исполнению своего прямого предназначения!

– Она еще так мала…

– Милая, конечно, для нас они дети, но ее Сила говорит об обратном! И, к тому же, она не исчезает, а просто переезжает, и будет по мере возможности оставаться на связи с близняшками. Да, это займет какое-то время, но у нее в распоряжении целая вечность! Убей меня Творец Всего Сущего, я действительно не понимаю демиурга с Даром, который не хочет творить!