– Какая из них твоя? – спросил он мальчишку.

– Что, лошадь? Да никакая! – с горечью откликнулся подросток. – Иногда мне удается проехаться только на муле с пашни до дома. – И он тяжело вздохнул.

Джексон спешился.

– Бери эту лошадь! – распорядился он. – Держи ее здесь. От тебя совсем не требуется холить ее и нежить. Но следи, чтобы она не захромала. Езди на ней, не слишком натягивая узду. Не вздумай пришпорить, не то она взбрыкнет так, что подлетишь до самого неба. Обращайся с ней хорошо, и она обгонит, одолеет любую из лошадей твоего отца.

Мальчишка наконец соизволил повернуть голову и окинуть удивленным взглядом с головы до хвоста лошадь Джесси. Он тоже разбирался в лошадях, возможно, скорее благодаря врожденному чувству, чем специальному курсу обучения. Паренек собрался было что-то сказать, но его хватило только на то, чтобы открыть рот да так и остаться. У него сперло дыхание, он не верил своим ушам. Затем мальчишка перевел изумленный взгляд с лошади на ее странного хозяина.

– Слышь-ка, – обрел мальчишка дар речи. – Я не достоин ездить на такой лошади. Ведь она может запросто допрыгнуть до луны. Куда мне!

– Ничего, будешь ездить, – заверил его Джексон. – В один прекрасный день я за ней вернусь. А возможно, и нет! Если меня не будет в течение года – лошадь твоя!

Мальчишка кубарем слетел с забора и, едва дыша, решился взять поводья из рук Джесси. А тот, не задерживаясь, чтобы выслушать слова благодарности, быстро пошел по извилистой дорожке, ведущей к железнодорожной станции. Оказавшись там, он подошел к станционному служащему, который, жуя соломинку, сидел и тупо смотрел на завораживающую чистоту блестящих рельсов, сливающихся и исчезающих на горизонте в солнечном мареве.

Дежурный по станции мельком взглянул на Джексона и вновь вернулся к созерцанию рельсов.

– Как дела? – поинтересовался у него Джесси.

– Идут, – отозвался тот. – Вернее, едут – и по большей части мимо!

– Да, сутолоки здесь, как я полагаю, не бывает, – заметил парень. – Разве что когда грузят коров?

– Да, а в перерывах почти никого, – со вздохом подтвердил служащий.

– Однако, сдается мне, у вас все же бывают пассажиры? – гнул свою линию Джексон.

– Может, один за неделю, а то и за месяц.

– Да ну! – удивился Джексон. – Вот уж не поверю, что рядом с таким городом так мало пассажиров.

Служащий посмотрел на него более пристально.

– На вашем месте любой бы так подумал, – согласился он. – По соседству с таким городом поневоле решишь, что желающих собрать вещички и покататься тут целые толпы. Вот только никто не торопится с отъездом. Здешние жители словно приклеены к своему месту. Не хотят повидать мир. Предпочитают наблюдать за тем, как скотина щиплет траву на полях. За десять дней я продал всего один билет.

– И все-таки кому-то стало невтерпеж сидеть на месте? – предположил Джексон.

– Да нет. Здесь такого не бывает. Так, уехала одна девушка. Но и она не отважилась отправиться на Восток. Подалась чуть дальше – на Запад, на одну остановку.

– Стремление на Запад у нас в крови, – поддержал разговор Джесси. – Хотя на Востоке больше жизни, гораздо больше – там она бьет ключом.

– Да, не то что здесь, – согласился служащий, глядя на Джексона с некоторым удивлением и симпатией. – По мне, Канзас-Сити – это то, что надо!

– Но ведь эта девушка, по вашим словам, уехала на Запад, не так ли? И как далеко?

– Миль на пятьсот, если округлить. Да, до премиленького местечка под названием Нииринг так и есть – пять сотен миль.

– Нииринг? – повторил Джесси. – Нииринг? Не припомню такого названия. Зачем бы кому-то туда отправляться?