Она никогда не произносила эту фразу целиком. Сто раз слышала ее по телевизору, читала в заголовках новостей, но никогда не говорила вслух. Словно рухнул последний барьер, отделявший ее от прежней жизни.

– Мне очень жаль, – нахмурился парень.

Он явно рассчитывал на легкий флирт, поняла Грейс. Ничего серьезного. Кто же знал, что она зажмет его в тиски своих неприятностей?

– Твоя мама пропала во Фьёльби? Там, куда мы направляемся?

– Нет. – Грейс взяла со столика пластиковый стаканчик с водой и сделала большой глоток, чтобы успокоить нервы. – Она исчезла из летящего самолета.

Хотелось крикнуть ему в лицо: «Поэтому и говорят «пропала», кретин, раз никто не знает, где она! Исчезла, потерялась, сгинула!» Грейс сделала глубокий вдох и разжала пальцы. Стакан треснул, и его стенки сошлись изнутри, а она и не заметила.

Парень вдруг оживился:

– Так это о ней сейчас пишут на всех сайтах? Лора Берг, которая растворилась в воздухе?

Это прозвучало до отвращения восторженно. Грейс прекрасно знала, что ее мать стала всемирной диковинкой. Над ее таинственной пропажей ломали головы и следователи, и интернет-пользователи.

Сначала Грейс сутками мониторила соцсети, боясь упустить любую зацепку. То и дело появлялись сообщения, будто Лору видели в разных концах страны, но все без толку – ни одно не подтвердилось. Мамин «Фейсбук» тоже не давал никаких подсказок, только сыпались бесконечные комментарии к последней записи: «Лора, мы тебя ждем», «Лора, мы верим, что ты жива»… Словно все думали, что Лора прочитает и лайкнет каждый комментарий по отдельности, как она всегда поступала. Сама Грейс давно перестала лайкать. Эти люди стали ее раздражать. Сколько бы они ни писали, сколько бы ни заверяли, что не теряют надежды, на самом деле они просто обновляли страницу и жили дальше.

Грейс прикрыла глаза и услышала голос матери: «Гри-Гри, я в самолете. Место в последнем ряду, представляешь, как не повезло?» Грейс тогда как раз вернулась из школы и стояла перед входной дверью, копаясь в сумке в поисках ключей. Телефон пришлось зажимать плечом, и он постоянно норовил выскочить.

«Это те, где спинка не откидывается? Стремно». – «Не то слово, – согласилась Лора и добавила уже веселее: – Зато соседей нет. Растянусь на все три сиденья и буду дрыхнуть весь полет!»

Грейс не знала, удалось ли матери поспать. Она, как и следователи, знала одно: ее мать, загорелая и поджарая, с мальчишеской фигурой и короткой стрижкой, поднялась на борт на Гоа и не покидала его, пока самолет не взлетел. Но в аэропорту прибытия Лора так и не появилась. Собственно, она не появилась нигде. Осталась только сумка, с которой она ездила отдыхать. Грейс ее не отдали, сказали, что сумка может быть уликой. Мисс Соул как-то проболталась, что мать везла кучу ракушек. Грейс обожала ракушки. Раньше. Теперь она смотреть на них не могла.

– Тебя отправляют в приют или к отцу? – как ни в чем не бывало поинтересовался красавчик-сосед. Да уж, подумала Грейс, деликатности ему не занимать… Впрочем, почему не ответить? Что это изменит?

– У меня нет отца. Точнее, он где-то есть, просто я его не интересую.

Сотню раз Грейс представляла, что социальные службы нашли отца и отправляют ее к нему. Эта мысль была одновременно пугающей и привлекательной. Грейс воображала то гениального художника, налегающего на спиртное, то миллионера с собственным особняком и штатом прислуги, то простого обывателя с женой и тремя детьми.

– Я еду к тетке, – неохотно призналась она. – Поживу там, пока мать не найдут.